долго. Оно отличалось особой, какой-то мучительной неторопливостью, вялым музыкальным сопровождением, тягучими, раздражающими монотонностью песнями. Это сильно утомило меня. Я ожидал нечто такое, что не заставляло бы меня постоянно думать о скуке и о том, что мне все труднее и труднее оставаться в кресле.
– Мне надоело здесь сидеть, – как оказалось, вслух, хотя и негромко, произнес я.
– Так встань и уйди, зачем сидеть, – отозвался парень, сидевший рядом со мной.
Я посмотрел на него.
– А вдруг остальные обидятся? – возразил я.
– Кто именно? – уточнил мой сосед. – Люди, которых ты никогда прежде не видел и встретился с ними только сейчас?
– Хотя бы они, – сказал я. – А подумают участники шоу? Как я им объясню свой уход? А они обязательно спросит, они, как нарочно, не проигнорирует: хотя они не смотрят на меня постоянно, это не значит, что мои движения останутся незамеченными.
– Тогда наберись терпения и дожидайся окончания.
– Не могу, ей-богу не могу!
– И что же делать?
– Не знаю.
– Тогда незаметно поерзай либо пару раз привстань и снова сядь. Вот и о скуке забудешь.
Вдруг парень громко чихнул, а я решил больше не ходить на шоу, которые тянутся так долго и вдобавок ко всему заставляют опасаться последствий ухода.
Версии
Я вышел из аптеки, завернул за угол, и вдруг передо мной возникли три мои версии, три точные копии моей человеческой внешности – те три формы, которые я обычно принимаю, когда чего-то не понимаю и удивляюсь, возмущаюсь, но соглашаюсь, и тело выдает мое отношение к происходящему.
Моя первая версия улыбнулась мне, вторая кивнула в знак приветствия, а третья ничего не сделала, она просто стояла и смотрела на меня.
– Я всегда говорю «Почему же? Разве?», даже когда это не требуется, – сказала первая версия.
– Я постоянно отвечаю «Как же так, но впрочем…», – откликнулась вторая версия меня. – Удивляться и мириться с тем, что удивляет – это подчас сбивает с толку и раздражает какой-то своей относительностью.
– А вот я только подмигиваю и восклицаю, – с радостью заявила третья. – Вот только я не позволяю никому и никогда добиться чего-то большего.
– Вы явились, чтобы меня о чем-то предупредить? У меня ничего не получится. Пусть, я привык к неудачам. Но я надеюсь, что всё будет хорошо.
Первая версия меня сказала:
– Почему же? Разве?
Вторая добавила:
– Как же так? Но впрочем…
Третья версия ободряюще подмигнула мне и нарисовала в воздухе указательным пальцем восклицательный знак.
Мы вчетвером одновременно обняли сами себя, а я подумал: «Нам следует теперь как-то попрощаться?»
Наши
