Арагонскому – как же я ненавижу его! Но даже этих ее колоссальных усилий оказалось недостаточно… – Карл продолжает хранить молчание, позволяя Рене выплеснуть рвущиеся наружу гнев и отчаяние. – Мы оба с тобой знаем, что она никогда не верила в то, что сама называла «химерой королевства Сицилии», в ту фантазию, которая перешла к нам от нашего отца и брата Людовика и которая убила их обоих. И несмотря на это, она не только позволила мне уехать – она сама оплатила мое путешествие. Она знала, что не сможет помешать мне в моем желании самому управлять принадлежащим мне по закону королевством. Скажи, что ты понимаешь меня! – молит он.
Агнесса видит, как Карл опять едва заметно качает головой.
Что же он может сказать – теперь, когда уже все равно ничего не исправить? Теперь он может только поддерживать Рене.
– Успокойся, мой дорогой брат. Она знала, что тебе ничего не угрожает – и этого было довольно. Мать написала мне – и твоей сестре Марии, – когда получила весточку о твоем прибытии в Марсель. Иоланду переполняли радость и облегчение по поводу твоего благополучного спасения, и на самом деле она так и ожидала, что ты задержишься на юге. Да, это правда. Так что перестань казниться, умоляю тебя! Никого из нас не было рядом с ней в момент кончины. Мы все постоянно связывались с ней, посылали с гонцами письма каждый день – и все были уверены, что с ней все хорошо. Ты должен утешать себя тем, что теперь она встретилась с папой на небесах.
Слез больше нет. Оба брата понимают, что эти слова Карла были сказаны, чтобы облегчить их общую боль от потери. Агнесса часто слышала в Неаполе, как король Рене говорит с гордостью и любовью: «Мой младший брат Карл всегда был умнее меня – его ждет отличное будущее при дворе короля Франции». И она думает, что ее хозяин был совершенно прав.
Глава 2
Но времени на воспоминания о Неаполе и той жизни, которая была раньше, нет. Те, кто приплыл во Францию вместе с молодой королевой Сицилии, понимают это, как и те, кто прибыл год спустя вместе с королем Рене. Это их новая жизнь, новая действительность – и сейчас здесь, в Анжере, Рене и Изабель должны занять свои места герцога и герцогини Анжуйских и принять с честью множество гостей, прибывших, чтобы почтить память его матери.
Услышав, что приехал отец, младшие дети Рене и Изабеллы, Людовик и маленькая Иоланда, которых Рене не видел целый год, врываются в Большой зал – и слезы радости текут по их лицам.
Дети вежливо здороваются с многочисленными родственниками и друзьями семьи, которые говорят вполголоса в знак уважения к их почившей бабушке, лежащей в часовне за соседней дверью. Подумать только – всего чуть меньше года назад они прибыли сюда, в Анжу, и были так счастливы с нею в Сомюре, болтая и играя с ее бесчисленными собаками.
Затем, к вящему удовольствию родителей, в Большой зал входит Маргарита, которая не была здесь уже пять лет. Ей сейчас двенадцать, она высокая и красивая и прибыла в Нанси
