и волнующе теплая. Так же остро она ощущала близость доктора, ее прекрасной груди, отчетливо просвечивавшей сквозь тонкую белую блузку, под которой явно отсутствовал бюстгальтер.
«Каково было бы ласкать ее», – мечтательно подумала Клодия, словно паря на облаке духов Беатрис.
Почти как в замедленной съемке, она подняла глаза и обнаружила, что Беатрис хмурится.
– Ты уверена, что все хорошо?
– Э… да, спасибо, – выдавила из себя Клодия, желая поскорее стряхнуть дурманящие чары. – Просто не выспалась. Когда я устроила Пола, было уже довольно поздно… и я беспокоилась о нем.
– Ну разумеется, – отозвалась Беатрис слегка вопросительным тоном и, убрав наконец руку, потянулась за своим чемоданчиком. – Вообще-то Полу очень и очень повезло. Менее гостеприимный человек мог бы его прогнать. Натравить собак. Вызвать полицию. – Она поднялась и элегантным жестом руки повела вокруг себя. – Но ему встретилась ты. Пустила его в свой красивый дом и приняла как гостя… Если б я потерялась в грозу, то хотела бы найти приют именно в таком месте.
Образ промокшей Беатрис в тонком атласном платье, падающей без чувств у нее на пороге, смутил Клодию еще больше. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подняться не пошатнувшись.
– Всегда буду рада, – сказала она, не подумав, и вспыхнула, когда Куин лукаво улыбнулась.
– Спасибо. Ты очень любезна, – мягко отозвалась Беатрис. – А теперь могу я увидеть пациента?
– Конечно. – Голос почему-то сел. – Я провожу тебя к нему.
Клодия неуклюже махнула рукой и пошла вперед, коря себя на ходу. Все это так глупо. И что на нее нашло? Какой бес в нее вселился?
«Идеальный незнакомец, вот что!» – печально ответила она себе, направляясь в оранжерею. Пол вселился в нее во всех смыслах этого слова: в ее дом, в ее жизнь, в ее тело. Он каким-то таинственным образом оживил ее, завершив цикл, который был уже близок к формированию. Он стал тем толчком, который снова привел ее чувства в движение.
Клодия тихонько открыла двери оранжереи и затаила дыхание. Беатрис позади нее ахнула.
– Бог ты мой! Какой ангел! – выдохнула доктор, положив руку на плечо Клодии.
Некоторое время обе женщины молча разглядывали дремлющего молодого человека.
Как и Клодия, после бурного секса у кухонной раковины Пол принял душ и переоделся. Сейчас на нем были летние брюки Джеральда и белая батистовая рубашка, которую он зачем-то снова оставил незастегнутой. Вытянувшись в полный рост, босой, он лежал на шезлонге возле открытого окна и, очевидно, спал. Более полной картины искушения и представить себе невозможно. Клодии захотелось погладить его по буйной шевелюре, поцеловать голую грудь, лизнуть языком теплую кожу.
– Вижу, почему ты приютила его, счастливица, – прошептала Беатрис. – Какая жалость, что он не прибрел к моему дому!
Достойного ответа на это откровенно выраженное
