временем солнце быстро спускалось к горизонту. Темнота наступала внезапно, без сумерек, как всегда бывает в тропических странах. Теперь уже нельзя было войти в гавань Калькутты. Капитан велел бросить якорь и зажечь огни, как делают в тех случаях, когда собираются провести ночь на реке. По его приказанию боцман Марий отвел индусов на нос корабля, за полотняную занавеску, которую поторопились повесить, чтобы они могли чувствовать себя в уединении.
Мрачная церемония, которую не смущал никакой посторонний любопытный глаз, не долго продолжалась; через час все было кончено. Капитан, который не намеревался долго оставлять индусов у себя на корабле, предложил отвезти их на берег Хугли, в пустынное место, под тень манговых деревьев. Туземцы охотно приняли это предложение и оставили яхту в большой лодке, в сопровождении десяти вооруженных с ног до головы человек. Они благополучно пристали к берегу, высадились, неся на плечах труп брамина, и, оставив в стороне манговые деревья, углубились в чащу.
На другой день яхта подняла паруса. Тихо и величественно поплыла она вверх по реке, миновала великолепные сады и коттеджи, дворцы и виллы Гарденрича, потом линию доков и бассейнов, расположенных выше и ниже канала Толли-Нолла. Потом она миновала арсенал, форт Вильям, цитадель и достигла корабельной пристани, которая соединяет Калькутту с новым городом, построенным напротив нее и называемым Хаура. Здесь с яхты бросили якорь и привязали ее канатом к набережной, после того как ее посетили санитары, позволившие ей свободный вход в городскую гавань.
Капитан Пеннилес, взяв свои бумаги, собирался сойти с корабля, чтоб идти в город, как вдруг перед ним появилось несколько человек европейских солдат под командой офицера.
– Вы капитан корабля? – грубо спросил офицер без малейшего поклона.
– Капитан и владелец этой яхты! – ответил высокомерным тоном Пеннилес.
– Ну, так я арестую вас именем Ее Величества Королевы!
Глава IV
Удары судьбы. – Прощание. – Преданность. – Печальный кортеж. – В тюрьме. – Перед судом. – Клевета. – Таинственная записка. – Освобождение заключенного.
При последних словах английского офицера капитан яхты слегка побледнел, и на его мужественном лице появилось гневное выражение.
– Вы арестуете меня, – сказал он с негодованием, – за что же?
– Я действую в силу формальных приказаний, которым я должен повиноваться и мотивы которых мне неизвестны.
– Я протестую во имя общечеловеческого права, несправедливо нарушенного вами, и обращусь к заступничеству американского консула!
– Я не имею полномочий принять ваш протест и прошу вас следовать за мной немедленно и добровольно, иначе я буду принужден прибегнуть к открытой силе.
– Тогда мне, вероятно, будет позволено проститься с моей женой и объяснить ей…
– Мне приказано не позволять вам общаться с кем бы то ни было.
– Значит,
