на первое время. Хотя уже шло практически открытое давление на евреев – уже были законы об ограничении на профессию, уже требовали свидетельство об арийском происхождении, для вступления в брак, уже увольняли врачей и государственных служащих, даже отменяли полученное после 1918 г гражданство, но убийств еще не было. Многие надеялись на улучшение, часть просто боялось бросить все и уезжать в неизвестность, ведь большинство немецких евреев считало себя немцами, иудейской веры. Так что попытка Жаботинского договориться пришлась очень к месту.
Нельзя вывозить имущество и деньги? Никаких денег на руки. Давайте купим немецкие товары на эту сумму и вывезем. И вам хорошо и мы при своем интересе. Все равно не хотите просто так выпускать? Давайте поделим. Вам половину – нам половину. Да и про израильское государство не забудем. За посредничество ему жирный процент, на который тоже купим немецкие товары. Так что договорились, где-то 50 на 50. Естественно, обе стороны всячески жулили, чтобы оценку в свою сторону вытянуть. Немцам хотелось поменьше, нам – побольше. Приезжаешь в Израиль – можешь товары распродать или возобновить уже здесь свое дело, используя немецкие машины. Так возник ряд мастерских, типографий, гаражей и прочее. Большие деньги, масса товаров и оборудования хорошего качества дали изрядный толчок экономике. Позже условия сделки распространили на Австрию и Судеты с Чехией.
Была еще создана полуподпольная сеть скупки. Вывоз золота и разных Рембрандтов был также, естественно, запрещен. Поэтому уезжающие евреи вынуждены были сдавать за бесценок. Теперь появилась возможность продавать через посредника прямо в английском представительстве (выделили отдельную пристройку Израилю) или вообще за границу с получением денег после прибытия в Палестину. Естественно, что это был достаточно криминальный и связанный с большим риском гешефт. Поэтому процент посредникам был очень высоким. Но проконтролировать суммы денег переходящие из рук в руки, с прилипанием к этим рукам, было очень сложно. Здесь находился основной источник бюджета для создающейся израильской разведки. Об этом особо не говорят, но догадаться можно.
Но все это касалось только людей богатых. Причем не все были готовы отдать половину имущества за просто так. Люди бедные получали при выезде из Германии заграничный паспорт, сроком на один год, без возможности продления. Визу никуда не давали. Ну, вот есть же у вас свое государство, туда и езжайте. Для получения визы или права жительства в этих странах требовалось мировое имя или пара-тройка миллионов завалявшихся в Банк оф Манхэттен. Так что дорога была одна – в Израиль. Хотели или не хотели, эти страшно ассимилированные люди, которые не знали другого языка, кроме немецкого, и нас, польских евреев, считали быдлом, ехали они в Израиль. Таких, под полмиллиона наберется, если считать с австрийцами.
Следующий визит был в Польшу. Ты бы видел, – мечтательно сказал Изя, – какой это был триумф! Когда в газетах написали про приезд первого израильского министра иностранных дел, тысячи людей вышли на улицы! А когда
