в своих предвыборных заявлениях обещал в первую очередь устранить эту ужасную несправедливость.
Остальные житейские вопросы были запрятаны в тень ещё глубже, вылезали на свет редко и лишь отдельными фрагментами. Так, один из американских друзей, юрист, жаловался, что вынужден теперь работать постоянно до ночи, чтобы выплатить взятый кредит за относительно небольшой дом. Другой представитель золотого миллиарда рассказывал о мучениях, которые он и его друзья испытывают в связи с борьбой демократов за благосостояние диких животных. Скунсы, кабаны, олени и другая живность устраивают разорительные набеги на загородные фазенды, в которых проживает большинство американцев. А их даже пугать нельзя.
Поразили многочисленные сбои различных установленных расписаний и порядков, пусть и мелких, но совершенно не вписывающихся в представления о необычайно организованном и дисциплинированном обществе. Я простоял на остановке автобуса на самом Бродвее более двух часов, хотя по расписанию он должен был прибыть уже пять раз. Замёрз, как цуцик. Кстати, та знаменитая сверкающая улица, которую мы видели в различных фильмах и неофициально давали её имя главным прогулочным маршрутам в своих советских городах, занимает менее 10 % от длиннющей серой и некрасивой трассы. Другой раз пришёл на экскурсию на знаменитый авианосец «Индепенде», но он был закрыт из-за какого-то праздника. На следующий день сумел добраться до корабля за полчаса до установленного времени окончания работы музея. Однако меня снова не пустили, ссылаясь на то, что я не успею завершить обзор экспонатов.
Правда, нашлась и радостная новость, и особенно в связи с тем, что она относится к нашим землякам. Несколько раз я побывал на деревянном помосте Брайтон – бич Бруклина. Уже первое посещение этого практически советского островка на острове, стало для меня удивительным сюрпризом. Со всех сторон слышалась русская речь. Причём интеллигентная, приправленная почти свежим одесским юмором. Но, главное, её содержание радовало слух семидесятилетнему ветерану Страны Советов.
«Ви помните такой артист Менглет из театра Сатиры?» – я невольно обернулся, услышав в центре Америки родные звуки.
«Ну что ви таки говорите?» – довольно кокетливая, но значительно поношенная дама, продолжила доставлять мне удовольствие: «Помню ли я Менглета? Да я его до сих пор просто обожяю! Одна его улыбка – подлинный шедевр! То, что демонстрирует Монна Лиза – лишь бледное её подобие. Всё равно, что сравнивать нашу Одессу и её тёску из США».
«Мне рассказывал его друг, посетивший вместе с актёром Париж. В свободное время они пошли в кино. Пожилая кассирша очень долго возилась с билетами и нетерпеливый Менглет всунул свою улыбку в амбразуру кассы, и, не снимая её с лица, начал поливать даму матом. В этом искусстве, говорят, он вообще был виртуозом. Самое безобидное определение, которым он награждал гордую француженку, звучало в устах носителя
