ладошки – разве вы не счастливы от того что мне так хорошо?
Старик Эб, не выдержав столь открытого напора, улыбнулся. Елизавета обучалась у него с шести лет, и он любил её как родную дочь. В глазах старого воина, появилось немного влаги. Ведь когда он смотрел на эту вертлявую, игривую девчонку, он забывал о своей жене и дочери, умерших много лет назад, во время его последнего похода.
– Конечно, счастлив моя дорогая – он аккуратно вытащил свою руку – но это не означает, что мы должны пропустить верховую езду.
– Ах, ну конечно, конечно, я и не думала отказываться – громко сказала принцесса и побежала к белому жеребцу.
Ловко забравшись на коня, принцесса выглядела просто безупречно. Коричневые охотничьи штаны, белая блузка с короткими рукавами, защитный наручник для стрельбы из лука, небольшой кинжал возле пояса. И всё вокруг женской, хрупкой фигуры украшенной длинной косичкой из белокурых волос.
Подняв коня на дыбы, принцесса припустила его рысью по поляне, нежно причмокивая и гладя по гриве. Она очень любила этого жеребца и даже позволяла ему прогуливаться в лесу без наездника, правда в сопровождении охраны.
– Принцесса, принцесса, вас срочно просит его величество – внезапно раздалось со стороны дворца.
Развернув коня, Елизавета посмотрела на бегущего к ним слугу. Она примерно представляла, зачем её батюшка мог вызвать её, и это отнюдь не грело её душу. Приезд принца Александра, принца Валерейского королевства, столь активно поддержавшего её отца при битве с Измундом, было вовсе не самым праздным событием. Поэтому не отметить его визит в сопровождении своей красавицы дочери, её батюшка просто не мог.
Поравнявшись со слугой, он отдала ему под узды коня. Недовольный жеребец тут же оторвал хлипкого слугу от земли и что есть силы, крутанул в воздухе. Больно шмякнувшись о землю, разноцветный юноша истерически заорал, вызвав у неё усмешку. Сплюнув, принцесса развернулась и пошла во дворец. Она знала что дядюшка Эб не оставит без внимания этого идиота, смевшего подумать что он может удержать Буцефала.
Принц Александр оказался куда более смазливым, нежели она его представляла раньше. Высокий, широкоплечий, он был больше похож на древнюю статую, которую отец велел поставить у входа. Этакий эталон мужской красоты, который нарочито вежливо, произнес, целую тираду в её честь, восхваляя почти всё, в чём проявлялась её красота. Но, не смотря на это, он ей всё равно не понравился. Её сердце уже было занято герцогом. А потому, она едва не выхватила кинжал, когда отец пообещал отдать её этому самодовольному кретину в жены. Какое безумство. Да как они могли с ней так поступить?
Еле дождавшись конца аудиенции, она отправилась в свои покои. Злобно открыв двери, она увидел Григория, слугу, которого она отправила за матерью, два раза в год уезжающую в неизвестном направлении. Всё ещё не отойдя от поступка отца, она жестом пригласила его сесть. В том, что он приехал не с пустыми
