быть?
– Своему товарищу в карман сходи! Если терпеть уже не можешь! – кричал прапор.
Горин кричал всегда. Мы никогда не слышали его нормального голоса. Только крик. Не раз он на службу закатывался пьяный и наливал сержантам. Они тихо сидели в своем кубрике, тогда нам разрешалось свободно сходить покурить или посетить туалет. Много ли солдату нужно? Как-то один раз сержант Иванов увидел на моей шее серебряную цепочку с иконкой. Иванов прижал меня к стенке:
– Снимай! – крикнул на меня сержант, дыша своим перегаром мне в лицо.
– Нет, – чуть слышно ответил я.
– Ты, сука, офигел? Цепочки носить в армии запрещено!
– У других тоже ведь есть, – вновь прошептал я.
После этих слов я получил в живот и согнулся пополам. Потом последовало пару ударов по корпусу. На крик из кубрика выглянул младший сержант Матназаров и увел Иванова в кубрик. Горин часто шутил, называя Матназарова – человеком с ругательной фамилией. Так в армии я первый раз получил пилюлей, после них отправился спать. Утром ко мне подошел Иванов и попытался извинить за вчерашний инцидент. Только выдал мне все так, словно это я был во всем виноват.
За три дня до присяги нас усердно гоняли на плацу, даже следил за нашими занятиями замполит части. Маршировать у всех получалось нормально, но когда майор увидел, как мы выходим из строя, он просто впал в ужас. И велел продемонстрировать Матназарову, как правильно это делается. Тот покорно нам показал. У майора глаза на лоб полезли от увиденного:
– Сержант, ты сам не умеешь! Как ты можешь учить чему-то молодых бойцов? Какой мудак тебя сюда направил? Они там совсем, что ли охренели? – разорялся офицер. И весь следующий час уже учил сержанта выходу из строя.
За день до принятия присяги мы сидели в казарме и наизусть заучивали ее. Многим это пригодилось. Вечер того же дня нас всех построили на взлетке и велели взять свои подушки.
– Сегодня вы еще запахи, но завтра станете – духами. Сейчас мы будем выбивать из вас эти запахи. Взвод готовься! Огонь! – ликовал сержант Иванов.
После этих слов мы кинулись дубасить друг друга подушками. Было очень весело. После этой традиции мы отправились спать.
В день принятия присяги был сильный и мокрый снег. Кто первый принимал присягу, еще успел ее прочитать по листку, остальным же приходилось ее вылавливать из своей памяти. Мы стояли и смеялись над собой, кто чего только не насочинял. Но все прокатило. На присягу нам были выданы автоматы, держали мы их в руках впервые. И когда пошли в курилку на перекур не знали куда их деть. С автоматами дурачились – изображали, будто мы на войне. Крутились и прыгали по снегу, делали вид, что стреляем по неприятелю и кидаем в него гранаты. Вели себя как малые дети, для нас это была игра – мы не понимали, что приняв
