схема, но никоим образом в книге не отрегулирована, хаотична.
В результате читатель нихрена не понимает: книга местами забавна и остроумна, изобилует настоящими литературными перлами, достойными вхождения в учебники по синтаксису, лингвистике, семиотике, но имеет характер именно ЧЕРНОВИКА… какой-то дьявольски интересной книги, но, к сожалению, не самой книги.
Хотя… как знать! Просто, если принять это сочинение «За гвоздями в Европу» или его дальнейшую версию «ЧоЧоЧо» за такой специальный и окончательный вариант литературы, то надо признать тогда, что она рушит базовые принципы написания «литературы драматического типа». Это странный, романтический, слегка маргинальный симбиоз «литературы драматического типа» и литературы под названием «поток сознания».
***
Мы несколько отклонились в сторону. А хотели мы сказать нижеследующее.
Итак, получается, что чудо-юдо – не с постоянной пропиской и за это уважаемый анти-герой, а какой-то сильно эпизодический Горе-персонаж.
А также – головная боль для прототипического (реального) Я-автора.
А также – мозготрясение для книжного героя – автора и путешественника в одном лице – Кирьяна Егорыча Полутуземского.
Во-вторых, он – Ник Трёхголовый – есть академическое Несчастье для героев, более востребованных и употребляемых автором для заполнения их проделками страниц, к тому же формально числящихся в положительных списках.
Хотя книжка вовсе не чёрно-белая, а очень даже цветная: до карнавальной пёстрости.
Да и герои далеко не картонные чудики, а, скорей, бегуны на длинно-короткие дистанции и болтуны со жвачками в мозгах и под языком – как камнями за пазухой и в карманах навыворот. Все эти герои импрессио-пуантилистского склада. Их требуется вначале полюбить: после этого они становятся ручными и порой «дюже вумными».
И действуют они под настроение, в том числе – чисто по человечьи: а не по идеальному или книжному с хорошими манерами: в зависимости от количества поглощённого зелья.
В книге этот напиток чаще всего – немецкое и голландское пиво. Чешские и рашеские сорта оказались за кадром.
Курение травы упоминается частенько, но реальное злоупотребление им описано всего лишь в одном эпизоде в мотеле «Весёлые подружки», что за Казанью.
Правда, может, некоторые из них – чуть недоделанно-переделанные, как пакетик чая – семижды заваренный (Ксан Иваныч). А один из таковых (Малёха) даже не распрощался с картонной сущностью.
Но они – недоделанные и переделанные – творят, как могут, основное действие: по большей части болтологическое: хоть и с привкусом: своеобразной народно-интеллигентской философии.
А также праздно шатаются по Мюнхену и трактуют архитектуру с живописью: трактуют, интерпретируют, трактуют, истолковывают,
