заменить Дашку. Мы живем разными жизнями, почему-то теперь такими не похожими друг на друга, наши пути ни разу не пересекались. Лишь однажды я встретила ее на улице, но моя Дашка прошла мимо, наверное, потому что нам стало больше не о чем говорить. Но часто я закрываю глаза, и стоит передо мной в своем коротеньком платьице с двумя красными бантами в толстых волосах девочка, которой у меня больше нет, но которую я так сильно любила. Стоит передо мной спутник моего безмятежного детства, родная, чужая – моя Дашка.
Картошка
Утро пятницы самое трепетное и волнительное для деревенского ребенка дошкольной поры. Потому что в пятницу из города в деревню возвращаются родители после своей рабочей пятидневки. Я – не исключение, просыпаюсь рано, в четыре, вместе со своим генералом – моей бабушкой, проношусь юлой по хате и юркаю из сеней прямо во двор. А на дворе лето и влажное утро, и сладко пахнут ранние яблоки на развесистых ветках. Срываю одно, оно совсем мокрое от утренней росы, кусаю жадно за пурпурный бочек, и ароматный сок брызжет во все стороны, тонкими струйками бежит по рукам. От яблока мне становится холодно, я бегу босиком по росной траве и что есть мочи во все горло ору: «Д-е-д!» А-а-а, вот он мой дед, носит сено коровам. Я хвостиком буду ходить за ним, и собирать потерянные раскиданные охапки. Вилы мне еще не доверяют, поэтому я растопыриваю пальцы грабельками и стараюсь, чтобы ни одна травинка не осталась одиноко лежать на земле. Это уж так у нас заведено. На подворье должен быть порядок везде и во всем – так приказывает наш генерал в юбке, а мы с ним спорить не беремся, потому что потом не открестишься. Но сегодня не простой день, это мое самое любимое время – моя пятница. Сегодня приедет та, которую я ждала целых пять дней, загибая пальцы на грязных руках. Приедет та, из-за которой в понедельник я учинила такой рев, что деду пришлось повесить мне новые качели, спустить котенка с сеновала и, запеленав его в одеяло, возить в коляске по деревне, а бабушке гонятся за нами, сгорая от стыда, и грозить веником, если я не успокоюсь. Сегодня приедет моя родная любимая мамочка – и я сразу же сделаюсь самым счастливым ребенком в деревне, а может быть, и на всем белом свете. Вечером я обязательно забегу к соседским детям и, привирая через слово, стану рассказывать им городские взрослые новости. (С этим привирательством у меня просто беда, но дед говорит, что я вовсе не вру, а сочиняю, а это, нужно отметить, две совершенно разные вещи). Потом, как ошалелая, буду бежать я домой, весело стучать голыми пятками по песчаной дороге, да так, что зазвенит в голове. Неуемная, счастливая, взращенная летом, дрожащая как пшеничный колосок от такого близкого и родного слова «мама».
Но от этого момента меня отделяет целый день, ведь мама приедет только вечером, да еще неизвестно во сколько. Наша деревенька небольшая, вернее совсем маленькая, молодежь вся разъехалась
