спросил Николя, увидев Соню, вполне самостоятельно сидевшую на кровати и недовольно зыркавшую исподлобья на толпу, окружившую ее со всех сторон.
– Пухнет на глазах. Смотрите, какой лбище вымахал.
– Лоб как лоб, – рассудительно произнес Герасимыч, наклоняясь и рассматривая голову потерпевшей с близи. – Зря, девушки, паникуете. Немного комары покусали, подумаешь, к завтрашнему дню все пройдет, даже и не вспомните. Надо просто мазаться погуще от них мазью, я каждый день полтюбика извожу, а иначе нельзя – съедят на рыбалке заживо. – Он отмахнулся от кого-то. – Видали, какие кастрюки летают? Сплошная хроника бомбардировщиков.
Лоб у Сони действительно оплыл подушкой, нависнув над глазами. Взгляд был затравленный и отчужденный.
– А это тоже пройдет? – пискнула она, протянув две руки вперед.
Одна – как тоненькая синяя спичка, а другая от запястья до локтя раздулась лиловым шаром. Присутствующие открыли рты.
– Да, тут надо врача, – вздохнул Герасимыч, вежливо отворачиваясь. – Сейчас принесу крем.
– Ваш крем от комаров так противно пахнет, и липко от него до невозможности.
– Ничего, зато будем клеить мужиков, – хихикнула Надин. – Несите мне, я помажусь. Николя, где ты там, подходи, клеиться будешь.
Врачом оказался спортивного вида седоватый мужчина в тренировочном синем костюме и кедах. На шее болтался стетоскоп. Он быстро осмотрел руки и лоб.
– Вероятнее всего, аллергия. Что кушали сегодня?
– Ничего! – с отчаянием вскричала Соня.
– Мы на завтрак опоздали, – пояснил Коля.
– Тогда, возможно, пыльцы цветущих трав нанюхались, – выдвинул очередную гипотезу врач, весело блеснув золотыми зубами в сторону Мары. – Июль – самое время.
– Комар костистый меня укусил! – взорвалась Соня. – Сейчас же уезжаю, ноги моей здесь не будет. Коля, несите, пожалуйста, постель обратно, сдайте завхозу!
– Аллергия на комаров? Что-то не слышал такого прежде. Вот что, товарищи, надо ехать в городскую больницу, там возьмут необходимые анализы и определят причину аномалии.
Но Сонечка не желала более подвергать себя укусам местных колючих тварей. Путешествие подкосило ее окончательно, и она уехала обратно в город с вещами на турбазовском автобусе.
– Так, одним негритенком меньше, – сказала Надин, осмотрев прочих, словно проверяя: кто следующий?
– А пойдемте на озеро сходим до обеда, – предложила Мара.
– Давайте. Только учтите, я не донор, оденусь поплотнее, чтобы избежать участи бедной Сони. Коля, давай ты будешь другом моего трудного детства? – Надин потупилась, надула щечки.
– Как это?
– Если вдруг меня укусит неизвестного вида насекомое и я тоже распухну и умру на твоих коленях, то ты, как друг трудного детства, оросишь меня горькими слезами.
