в жертву не годовалую телку, а нашего Астианакса, которого мы с отцом нежно звали Скамандрием.
– Чушь собачья, – откликнулась узница. – Развяжи меня.
Голова у нее раскалывалась. Так всегда бывало после особенно ярких видений.
– И не подумаю, пока не скажешь, почему тебе взбрело на ум болтать, будто бы я подменила свое дитя ребенком рабыни. – Андромаха смерила молодую невестку холодным взглядом. Клинок уже поблескивал у нее в руке. – Разве я могла пойти на такое? Разве подозревала, что богини явятся именно в тот момент? Да и зачем все это?
Провидица вздохнула, прикрыла веки.
– Никаких богинь там не было, – устало, но с вызовом промолвила она и снова открыла глаза. – Узнав о гибели Патрокла, дражайшего друга Ахилла, от рук Паллады (что наверняка окажется очередной ложью), ты задумала или сговорилась с Еленой и Гекубой прикончить сына кормилицы – погодка маленького Астианакса, а заодно и бедную мать. И уже потом объявила Гектору с Пелидом и прочим сбежавшимся на твои вопли, будто бы в окровавленной детской побывали сами бессмертные.
В зеленоватых очах Андромахи сверкали льдинки вечной мерзлоты, сковавшей недоступную вершину.
– Мне-то что за радость?
– А как же наш секретный замысел? Троянские женщины давно лелеяли мечту остановить кровавую войну, отвлечь своих мужчин от сражений с ахейцами. Прежняя война должна была, по моим пророчествам, принести в наш город гибель и разрушение. Слушай, это была блестящая мысль. Я преклоняюсь перед твоей решимостью.
– Если даже ты и права, – откликнулась супруга Гектора, – значит, я собственноручно втянула всех в еще более безнадежную битву с богами. Вспомни свои прежние предсказания: многим из нас грозило рабство, но не смерть.
Ясновидящая неуклюже попыталась пожать плечами, забыв о веревках и растянутых руках.
– Ты думала лишь о спасении сына, которого, как мы знали, ждала ужасная гибель, превратись наше прошлое будущее в текущее настоящее. Я тебя понимаю.
Андромаха протянула нож.
– Значит, жизнь моей семьи, даже Гектора, зависит от того, заикнешься ли ты об этом еще раз и поверит ли тебе всякий сброд – не важно, троянский или ахейский. Убрав тебя, я обеспечу нашу безопасность.
Кассандра выдержала ровный взгляд взрослой женщины.
– Мой дар предвидения может еще послужить вам, подруга. Когда-нибудь он даже может спасти твою жизнь, или Гектора, или Астианакса, где бы ни укрывался твой сын. Ты же знаешь, когда на меня находит, я не владею собой, мелю все, что вздумается. Давай так: ты, Елена или кто еще с вами в сговоре, держитесь рядом, а то и приставьте рабыню покрепче, пусть затыкает мне рот, когда снова начну чесать языком. В случае чего – убейте.
Невестка Приама помолчала, закусив губу, потом наклонилась и перерезала шелковую веревку, завязанную на правом запястье пленницы. Избавляясь от остальных, она проронила:
– Амазонки
