Но там средств поменьше выделяли. Берлин городок небогатый, а баронство их чхать хотело на провинцию. Это наш Князь всё правду ищет. Хотя, по результату, разницы никакой.
– А ещё?
– И ещё есть, мелочь всякая. Париж во Франции. Возле самого Версаля, кстати, рядом со столицей. Я читал такую подборку, проклятые города. Там ещё Рим, Прага, Варшава и Лондон. И, кажется, Мадрид.
– Городки-то всё неизвестные.
– Погоди. Это же все бывшие столицы? Или нет?
– Андрей, не глупи. Здесь только Рим и Лондон когда-то были столицами.
– А Варшава?
– Чтоб ты знал, столица Польши – Краков.
– Москва была столицей княжества.
– Когда это было. У нас чуть не каждый город был столицей княжества. Захирела давно.
– Господа, мы отвлеклись. У нас имеется череда необъяснимых, бессмысленных убийств, на исполнителей которых не могут выйти ведуны. И всё это по разным странам.
Константин, до этого времени молча разливавший чай, вымолвил:
– По разным странам – не наше дело. В Твери детей начали резать.
Как-то сразу всё стихло. Потом прорисовался Мишенька.
– Если так, то одна причина, конечно, вряд ли. Или, может, орден какой?
– Какой ещё орден?
– Ну, руги или ессеи. Или валчи, наконец.
– А что вообще ведуны говорят? Им же убийцу найти – что коня в конюшне.
– В этом-то и дело. Обычно так и есть. Ведуны не могут ничего увидеть, только тени скользящие.
– Может, новый уровень магии проявился? Какой-нибудь особо глубокий? И маньяк на нём убивает.
– Возможно. Нам с вами это не проверить. Разве Олег что почувствует.
– Олег, ты как?
Олег молча кинул в рот виноградину из вазы с фруктами.
– Чего ты глупые вопросы человеку задаёшь? Тут ведуны на месте ничего просечь не могут, а ты хочешь, чтобы Олег из нашей башни рассмотрел. Кстати, а просто проверить, по жителям, одного за другим, без всякой магии? Москва ведь город очень небольшой.
– Проверяли, конечно. Каждого, и с магией, и наши допрашивали. В смысле, тамошний отряд, клинские. Ни на ком нет следов убийства, обычная зашуганная чернь. Никого не укрывают, сами всего боятся. Им бы добраться до тех уродов, они бы их раньше нас порвали. Натуральная нежить на людях практикуется.
– Вызвали бы магистра.
– Приезжал. Несколько раз приезжал, чистили город. Однажды только получилось: что-то они там сожгли в конце лета, я толком не понял, в небе горело, и стало полегче, но всего на несколько недель. А потом опять тот же кошмар. Москва – худший город на Руси. Бежит оттуда народ. Разъезжаются.
Лихорадочный порыв действовать спал, теперь все говорили спокойно. Анна что-то набрасывала на своём листке.
– А ещё где-то на Руси было подобное?
– На северных болотах, говорят, встречается такое. В смысле, такая же нежить. Но там ничего достоверного. Места глухие, граница с финнами, кто кого порезал – не
