не стоит лишний раз переживать из-за говнюков.
– Йере исчез, – сообщил Эско.
– Что? – в один голос воскликнули Анна и Сари.
– Йере исчез, как сквозь землю провалился. Телефон выключен, родители, друзья, хозяин квартиры – никто не знает, где пацан.
– О-ох, – выдохнула Сари.
– И не говори. Похоже, дело ясное.
– Похоже на то, – сказала Анна.
– Парень застрелил Рийкку, возможно, из ревности. Не первый случай в этой стране. Потом испугался и скрылся.
– Надо объявить его в розыск, – сказала Сари.
– Уже. Разрешение на обыск получено. Я собираюсь пойти на квартиру вон с ней, – произнес Эско, кивая в сторону Анны.
– Прямо сейчас? – спросила Анна раздосадованно. Запахло сверхурочной работой.
– Приходи в гараж через четверть часа.
– Ясно, – сказала Анна и поспешила в душ.
– Анна, погоди. Бихар и ее семья в пятницу явятся на допрос. Давай, завтра посмотрим, что я выяснила. Надо кое-что обсудить, – сказала Сари.
– Предлагаю обед и совещание в полдень.
– Годится. Увидимся.
9
Квартира Йере располагалась в затхлой многоэтажке семидесятых годов в так называемом расширенном центре, на улице Торикату, если пойти на запад с улицы Марианкату. Когда-то здесь стоял красивый, хорошо проветриваемый бревенчатый дом, и плесени в нем не было. Анне доводилось видеть фотографии города начала XX века. С тех пор он сильно изменился: кварталы деревянной застройки один за другим снесли с пути бетонных коробок, мостовые закатали в асфальт – и все это во имя прогресса. В самом центре еще сохранилось несколько домов в стиле модерн, источающих буржуазную элегантность, сегодня они превратились в желанный объект современных богачей, зарывающих в ремонт и расширение новоприобретенных квадратов сотни тысяч евро.
Дверь в подъезд, где жил Йере, пряталась между массивными входами в бар и секонд-хенд. Главный по дому встретил Анну и Эско внизу с ключами, поднялся с ними на грохочущем лифте, открыл дверь в квартиру и хотел было зайти, но Эско преградил ему дорогу.
– Эй, а это уже наша епархия, – сказал он, и мужчина разочарованно шагнул назад.
На коврике в передней лежала груда рекламных брошюр, счет и пара бесплатных газет – нижняя – от 21 августа. На двери Анны, над щелью для писем и газет, было написано: «Не для рекламы». Она не выносила того, что прихожая за несколько дней оказывалась заваленной макулатурой, но в полицейском расследовании даже мусор мог стать полезным вещественным доказательством.
Квартира с высокими потолками и двумя просторными комнатами, скупая меблировка, внутри темно из-за задернутых штор. Типичная холостяцкая берлога.
Они обошли квартиру, проведя первый осмотр. На первый взгляд все было вполне обычным: ботинки в ряд на полу в прихожей,
