вспомнила тот последний раз, когда виделась с братом. Это было несколько лет назад, зимой, в самом конце на редкость холодного февраля. Акос позвонил ей, сказал, что если она не приедет, то он помрет. Против всех своих принципов Анна отправилась к нему, выгребла из квартиры банки, отмыла пол от блевотины и принесла трясущемуся брату успокоительного и немного еды. На обратном пути она себя ненавидела и тогда подумала, что, к счастью, живет далеко.
А теперь она здесь. И расстояние между ними меньше километра.
10
В свое время в работе полицейского Анну привлекали динамичность и разнообразие, и в этом смысле ей не пришлось разочаровываться в профессиональном выборе. Однако она никак не могла привыкнуть к масштабу бумажной работы – сплошное сидение за рабочим столом, – являвшейся неотъемлемой ее частью. Уж если в патрульной службе все смены заканчивались писаниной, то здесь ее было куда больше! Третье утро в должности следователя убойного отдела началось с включения компьютера и ощущения того, что за ним она проведет целый день. Удивительно, но большая часть следствия ведется в четырех стенах за монитором, потому что полицейская внутренняя сеть обеспечивает доступ к самым разным данным и документам. Как же далек весь этот драйв телесериалов про полицейских, бег с пистолетом в руке по улицам от спокойной обстановки офисных помещений!
Анна подумала о том, сколько времени может пройти, пока не появятся первые результаты. Она надеялась, что Йере быстро отыщется.
Ровно в полдень в дверь постучала Сари и позвала Анну обедать. Они решили отправиться в город, в недавно открывшийся винный бар. Место оказалось приятным: в интерьере преобладали темное дерево и бархатная обивка – интимная атмосфера полумрака сохранялась даже посреди рабочего дня.
– Сюда можно заглянуть как-нибудь вечерком, – сказала Сари. – Винная карта выглядит превосходно. А может, выпьем по бокалу, вот прямо сейчас? День отличный, – весело прыснула она.
– Можно, почему бы и нет. Пожалуй, вот это австралийское шардоне вполне себе ничего. Подойдет, – сказала Анна.
– Ух ты. Я же не всерьез.
– Что?
– Да я не собиралась заказывать вино. В рабочее время немного стремно. Это была шутка.
– Ах вот как, ладно, извини. Никогда мне не свыкнуться с этими финскими алкогольными привычками. Наверное, я все же так и не стала финкой. Никогда не понимала, что плохого в паре стаканчиков во время рабочего дня – утром, днем, вечером – да когда угодно!
– Ты не накатываешь, что ли?
– Бывает, когда хочется. Что-то финское во мне все же есть. Но я говорю сейчас о том, что бокальчик-другой – это как синоним беспробудной пьянки. То, как тут люди говорят об алкоголе, как он воспринимается – это такое странное, двуличное. Там, у нас, осуждается только состояние явного опьянения.
– Забавно, что ты говоришь «у нас», хотя с десяти лет живешь здесь.
– Я езжу домой пару раз в год, все отпуска провожу только там. Наверное, поэтому. Хотя чаще мне кажется, что я нахожусь где-то между – ни там, ни здесь.
Анна почувствовала, как к лицу прилила кровь. Вырвалось ведь.
– У
