убедить себя в том, что иного выхода у нее просто нет. Возобновить переписку с Гудманом означало лишь одно: она будет постоянно думать о нем, фантазировать, накручивать себя, придумывать, о чем бы ей хотелось написать ему, о чем спросить. А ничего такого она уже не может себе позволить. Не может, и все! Следовательно, для того, чтобы избавиться от соблазна, нужно уничтожить малейшие напоминания об этом человеке. Так она и сделала, так и поступила! Что ж, самое время сконцентрироваться на делах насущных, на том, чем она живет сегодня.
Закончив возиться с почтой, она быстро убрала ноутбук с глаз долой и загрузила белье в стиральную машину. Потом выгладила все вещи Хло, приготовленные на сегодня, и побежала в душ. И только когда направилась в спальню будить Хло, Шарлотта вдруг сообразила, что весь минувший час она не переставая думала об Энтони Гудмане. Ах, как все же было бы здорово, если бы она могла встретиться с ним здесь, в Новой Зеландии!
Легко стереть письмо из памяти компьютера. А вот попробуй теперь сотри все воспоминания о нем из собственной памяти, злорадствовала Шарлотта сама над собой. Не так-то просто забыть то, что не хочется забывать. Оставалось лишь надеяться, что такой решительный, похожий на самосожжение, акт поможет избавиться от всяких фантазий и почти девичьих грез, с недавних пор поселившихся в ее голове.
И на том спасибо, подумала она про себя, осторожно переворачивая Хло на спинку.
– Доброе утро, мое солнышко! – проговорила она с улыбкой, любовно вглядываясь в заспанное личико дочери. – Добрая волшебница только что сообщила мне, что у вас сегодня урок рисования. Не забыла? Ты ведь любишь рисовать, правда?
Хло согласно кивнула головкой и стала тереть кулачками заспанные глаза.
– Сегодня я нарисую картину для Наны, – объявила она еще хрипловатым от сна голоском.
И снова Шарлотта почувствовала мгновенный укол раскаяния, вспомнив о вчерашнем разговоре с матерью.
– Представляю, как она обрадуется! – воскликнула она вслух. – Наверняка поставит картину на холодильник, туда, где уже стоят и другие твои рисунки.
– Да! Я ведь уже много чего нарисовала!
– Да, моя умница! Ты у нас самая настоящая маленькая художница!
– Тебе же я тоже дарила! И они тоже стоят на нашем холодильнике.
– И не только на холодильнике! Твои рисунки развешаны по всему дому. Именно поэтому у нас здесь так уютно и красиво. Так ты уже готова к завтраку? Как насчет «вит-бикс»?
– Хорошо! – Хло сладко зевнула и потянулась на кровати, едва не сбросив на пол своего верного Бутса.
– Дядя Вик уже улетел на самолете, да? – поинтересовалась она у матери, шлепая за ней на кухню.
– Он уже даже прилетел к себе в Окленд. Забыла? Мы же с тобой его вчера провожали. Еще махали ему рукой на прощание!
– И он нам махал тоже! Я сама видела, как он машет рукой в окошке самолета. Я и ему нарисую
