отказывался поздравлять меня с тем, что за неделю я ни разу не свалилась в колодец, однако на этого мертвого енота всегда можно было положиться.
Мало кто захотел бы сказать то же самое,
– поправил меня Виктор.
«Просто здорово, когда кто-то тебя поддерживает и хвалит, несмотря ни на что», – объяснила я ему. «Некоторым людям словно жалко лишний раз дать „пять“, но Рори никогда не даст мне унывать». На самом деле, Рори просто физически не мог спровоцировать у меня уныние, и я на секунду задумалась о том, чтобы в один прекрасный день сделать чучело из Виктора в такой же радостной, торжествующей позе. Но затем до меня дошло, что никто бы мне этого не разрешил, да и выглядело бы это чучело скорее всего саркастично, ведь он давал мне «пять» только, когда я поскальзывалась на ровном месте, или когда у нас отрубали электричество, потому что я очередной раз забывала за него заплатить.
Виктор считает, что изготовление чучел – пустая трата денег, заверяя меня, что «на свете не так много вещей, которые можно сделать с мертвым енотом». Но я снова и снова доказывала ему, как он не прав. Виктор же пояснял, что на самом деле он говорил, что «на свете не так много вещей, которые следует делать с мертвым енотом», и, если честно, подобный комментарий в его стиле, но я по-прежнему с ним не согласна.
Однажды, когда Виктор разговаривал с кем-то с работы по Скайпу, я тихонько подкралась сзади и стала медленно и угрожающе приподнимать Рори у него из-за плеча, пока человек на другой стороне линии не замер, потому что увидел психически неуравновешенного енота, нависающего, словно пушистый подслушивающий серийный убийца. Тогда до Виктора дошло, что у него за спиной Рори, и он вздохнул тем вздохом, который у него так хорошо получается, осознавая, что опять допустил оплошность, не заперев дверь в свой кабинет. Раз уж на то пошло, то Виктору стоило сказать мне спасибо, потому что лучший способ узнать, можно ли положиться на своих друзей и коллег по работе – это проверить, готовы ли они сказать: «Слушай, да по тебе енот ползет». Это как с расстегнутой ширинкой, только в тысячу раз надежнее, потому что практически каждый будет готов прочистить горло и повести глазом в сторону твоего хозяйства, пока ты не поймешь, что забыл застегнуться, но человек должен быть по-настоящему неравнодушным отморозком, чтобы прервать видеозвонок и сказать: «Осторожней с этим гребаным енотом, чувак». К их чести надо сказать, что большинство из тех приятелей и знакомых, которые звонили Виктору по телефону, что-нибудь, да говорили, и я отмечала, что они прошли проверку, после чего Рори словно говорил: «МОЛОДЕЦ!». Затем Виктор выпроваживал нас обоих из кабинета, запирая за нами дверь, а я просовывала крохотную лапу Рори под дверь и говорила тоненьким голоском енота: «Я хочу тебе помочь. Позволь мне тебе помочь».
Когда почтальон приносил посылку, я приоткрывала дверь на пять-десять сантиметров и высовывала наружу Рори.
Привеееет!
– говорил Рори с надменным британским акцентом.
Надеюсь, что мне не нужно расписываться,
