Там у него была химическая лаборатория, туда же он перевез и свою уникальную библиотеку – истинное книжное сокровище. Гости, бывавшие у Брюса, считали его дом одним из лучших в Петербурге…
Брюс привык к шуму и грохоту литейной и кузницы возле дома, как привык к шуму и грохоту своих пушек на поле боя. Благодаря этим пушкам он стал героем Северной войны, и усилиями Брюса в России была создана одна из лучших в тогдашней Европе артиллерия. Ее создание началось, как все помнят, с колоколов, которые безбожник Брюс, назначенный воеводой в Великом Новгороде, по указу Петра бестрепетно обдирал с колоколен церквей и бесстрашно плавил из них пушки войны. Победы при Лесной и Полтаве были одержаны во многом благодаря действиям артиллерии, которой Брюс командовал, за что он и получил высший в России орден Андрея Первозванного.
Как и прочие сподвижники Петра I, он занимался массой других дел: переводил книги, заседал в Сенате, служил дипломатом. Именно его подпись стоит первой под Ништадтским мирным договором 1721 года, по которому Ингерманландия навечно отошла к России и Петербург перестал быть незаконным самостроем. Брюс получал награды, но был скромен и незаметен при дворе. Его не терзало безмерное честолюбие Меншикова, он не скучал от невнимания Петра, как Шереметев, явно держался в стороне от ожесточенной придворной борьбы за власть и привилегии. Но за себя он умел постоять. Между тем Брюс крепко держался за свое дело. Когда в 1718 году образовалась Военная коллегия, всемогущий ее президент А.Д.Меншиков пытался подчинить Артиллерийское ведомство себе, что выглядело вполне логично, однако Брюс восстал против временщика, с которым жил не особенно дружно, и отстоял Артиллерийское ведомство как самостоятельную административную единицу.
Вообще о личной жизни Брюса мы знаем очень мало. Спокойный и уравновешенный, он, русский шотландец, вызывал у окружающих уважение и страх. Брюс не был склонен к откровенности и вел весьма замкнутую жизнь. Мы даже наверняка не можем сказать, была ли у него жена или нет. Кажется, что любимым занятием Брюса была наука, от которой его постоянно отрывали поручения царя.
После смерти Петра I он попросился в отставку и до самой своей кончины жил в подмосковном имении Глинки, где предавался научным опытам и размышлениям вдали от бурь и страстей политики. Там у него был великолепный кабинет, состоявший из ценнейших физических и астрономических приборов, собрание редкостей, монет и медалей. Известно, что он сам точил и полировал стекла для телескопов и подзорных труб. После его смерти в 1735 году их хватило на всю тогдашнюю Академию наук. Великолепна была (к счастью, сохранившаяся до наших дней) библиотека Брюса. Это не просто коллекция манускриптов по астрономии, математике, физике, а рабочее собрание книг, которые до сих пор хранят на своих страницах пометы их владельца – отчеркивания ногтем, карандашные пометки. Для знатока нет большего счастья, писал Пушкин, чем следить за мыслью великого человека.
