я тоже» – подумал про себя Дима, но мальчишке ничего не сказал. «Подумает еще, что подлизываюсь».
Они снова молча уставились на машинки. Стоять на припеке было очень жарко.
– Хочешь мороженого?
Мальчик покосился на Диму. Теперь уже с явной опаской.
– Нет.
Заметив его испуг, Жуков сообразил, что он прав. Подошел какой-то чужой мужик, пристает с вопросами. Да еще и мороженым соблазняет. Мало что ли детей пропадает… Наверняка мальчик уже миллион раз предупрежден родными, да и в школе ребятишкам напоминают про осторожность.
– Я… это… Ты не подумай, что я к тебе пристаю. А мороженое вон там продают, в ларьке. Даже ходить никуда не надо. В общем, если хочешь, мы его прямо там и съедим. Ты какое больше любишь?
Мальчик попятился было от Димы, но потом глянул на стоявший метрах в тридцати ларек. Господи, да в любой другой раз Дима и сам бы отругал за такую доверчивость маленького ребенка, но только не сейчас. Сейчас ему хотелось, чтобы паренек согласился на его предложение. Он и сам не понял почему, но этот «воробышек» чем-то его «зацепил»… Что это было – Дима не знал, да и знать не хотел. Просто так. Бывает ведь что-то в нашей жизни просто так? Когда ты не думаешь, не заморачиваешься, а просто принимаешь что-то таким, как оно есть.
Бывает ведь?
Или не бывает?
Минут через пять они уже стояли в тени ларька и старательно работали языками, слизывая мороженое. Жуков – огромный пломбир, а мальчуган – цветную массу в вафельном рожке. Лакомство явно подействовало расслабляющее, они разговорились. Просто так, ни о чем. Обсудили внезапно наставшую жару, второй и такой классный день каникул.
Буквально в пяти шагах от ларька проходила красивая кованая ограда, за которой цвели акации. Огромные кусты были почти сплошь покрыты душистыми желтыми соцветиями. Легкий сладковатый аромат пробивался даже сквозь тяжелые городские запахи.
Дима почему-то с детства любил акацию. Во дворе, где он вырос, ее всегда росло очень много. В конце мая – начале июня кусты покрывались желтым цветом и долго радовали глаз. А потом ребятня с превеликим удовольствием обдирала с акации тоненькие стручки и всегда находила им какое-нибудь применение: крепкими малюсенькими горошинами можно было недурно плеваться в трубочку, девчонки, играя в «дочки-матери», «варили» какое-нибудь «блюдо».
Дима буквально на несколько секунд словно провалился в прошлое. Бог ты мой, как же хорошо-то было! А ведь если бы не мальчик, то так и пробегал бы да проезжал он мимо и вряд ли нашел время полюбоваться на золотые душистые россыпи…
Тут в Димином кармане очнулся телефон и запел голосом Мирей Матье «Подмосковные вечера». Маman.
– Привет, мам.
– Привет, сын. Заедешь сегодня?
– Очень нужно? – поинтересовался Дима, втайне лелея мечту на отрицательный ответ. У матери он был буквально позавчера, соскучиться им друг по другу было еще рано.
– Хороший вопрос, – похвалила maman, но не обиделась. – Можешь, конечно, и не приезжать. Только придется
