шёл не оглядываясь. Поблизости суетилась Тамга – его охотничья лайка. Она перебегала от кустов к лиственнице, всматривалась в кроны деревьев, принюхивалась к заснеженным корням, готовая выслеживать соболя уже сейчас, не дожидаясь команды от хозяина.
Диме не терпелось увидеть Тамгу в деле. Он с лета ждал этой охоты[1] и готов был, подобно лайке, сразу приступить к соболёвке: не заходя в зимовье, пуститься по следу, загнать своего первого зверька и сделать свой первый настоящий выстрел – почувствовать крепкую отдачу в плечо, увидеть живую кровь. Дима улыбнулся. Сбывалась его давняя мечта.
К их приходу Витя и Артёмыч вычистили от снега крыльцо и скололи с порога наледь.
Дверь отворилась с тихим шелестом, за ней показалась тёмная, с закрытыми ставнями комната. Пахнуло пылью и старым тряпьём.
Охотники вошли внутрь. Обстучали торбасы[2], стянули с себя белые накидки, расстегнули бушлаты. Уперев к стене лыжи и побросав на пол рюкзаки, принялись оживлять хозяйство. Тамга пока что не решалась зайти, сидела возле сгруженных тюков.
Дима расстроился, узнав, что в первый день охотиться никто не будет, но с радостью выполнил все поручения дяди, а потом ушёл с Артёмычем рубить сосенки и лапник – из них предстояло собрать навес для дров. Навес заново собирали каждую зиму, потому что летом его непременно разламывали медведи. Должно быть, думали, что это лабаз[3], и надеялись поживиться охотничьим схроном.
В прошлые годы медведям случалось выламывать ставни, бить окна и даже высаживать дверь, а потом без толку колобродить в зимовье.
– Там и нет ничего, – рассказывал Артёмыч. – Но бывает, тушёнка завалялась или ещё какая консерва.
Медведь и рад. Тут долго не думай. Положит банку на одну лапу, а другой – шмяк, банку сплющит, сгуха из неё брызнет, и он, довольный, потом лапу вылизывает. Так и делает, да! Теперь вот ничего не оставляем. А навес всё одно ломают, будто назло.
Дима, улыбаясь, шёл за Артёмычем, закидывал лапник в сани и поглядывал на дикую тайгу вокруг. Думал о том, что одноклассники сейчас ему завидуют, особенно Сашка, с которым он со второго класса сидел за одной партой. Тот всегда мечтал пострелять по-настоящему. Участвовал в чемпионатах по «Counter-Strike»[4], в деталях знал конструкцию любимой винтовки М-4, но всего этого ему было, конечно, мало. Как-то он стащил у старшего брата пневматический «Макаров». Они с Димой тогда пробрались в развалины Курбатовских бань и там стреляли по картонкам, бутылкам, напоследок даже пальнули в крысу – потом, смеясь, слушали её писк. Хотели выстрелить ещё раз, Сашка всё надеялся попасть крысе в голову, чтобы провозгласить любимое «Headshot!»[5], но не смогли её отыскать, а лезть в подвал побоялись – там всюду лежали грязные матрасы бомжей. Это был один из лучших дней весенних каникул. Правда, Сашке потом влетело от старшего брата, когда тот недосчитался двух газовых баллонов.
Дима всем друзьям рассказал, что едет на охоту. Они ещё сидят за партами, пишут диктанты и срезы по алгебре, а он тут готовится
О понятиях, напечатанных курсивом, можно подробнее прочитать в «Комментариях» в конце книги.
Торбасы (торбаза) – сапоги из шкуры с мехом наружу.
Лабаз – деревянный навес в лесу, который закрепляют высоко между деревьев, чтобы хранить на нём припасы и так уберечь от зверей.
«Counter-Strike» – серия популярных компьютерных игр, в которых вы можете выступить за одну из противоборствующих сторон: террористов или контртеррористов.
«Headshot!» (произносится «хэдшот») – «выстрел в голову»
