как здесь. Овощи и фрукты выложены разноцветными рядами, горками, все сверкало спелостью. Покупателей было немного. Мужики-продавцы на фруктах и зелени все южные, темные и почему-то пожилые. Женщины на мясе и молочных продуктах наоборот – все славянки. Много было толстых и весело улыбающихся теток. В Белореченске все было по-другому. Некрасиво, грязно, маленькие лавочки или холодные металлические контейнеры со сквозняками, хмурые покупатели и продавцы. Настя, растерянно осматриваясь, шла между рядами.
Три азербайджанца, два толстых и один худощавый, явно не продавцы, стояли на краю молочного ряда и разговаривали с молодой рыжей женщиной в белом халате поверх куртки. Держались так, будто весь этот рынок их личный и у них еще два таких есть. Настя сняла куртку, взяла ее на руку, в витрину посмотрелась, увидела белобрысое, расплывшееся по кривой поверхности личико, кофточку сиреневую с двумя неброскими бугорками впереди. Красная сумка не очень шла к сиреневому, и она прикрыла ее курткой. Расправила плечи, выпятила грудь, воздуху набрала… помогло мало, и она снова надела куртку.
– Я прошу прощения… не нужны ли вам продавцы? – Настя начала уверенно и солидно, но на последнем слове голос ее дрогнул, пискнул и почти пропал.
Два сытых удава изучали беленького кролика. Не улыбались. Самый толстый, взял ее за плечо, чуть повернул к себе и, выискивая что-то в ее глазах, спросил с акцентом:
– А паспорт у тебя есть? Голливуд?!
Настя терпела руку на плече, понимая, что так надо.
– Есть, – ответила, как можно скромнее.
– Какой?
– Обычный… – не поняла Настя.
– Украинский? – с нажимом переспросил или даже утвердил толстяк.
– Российский! – ответила Настя и убрала плечо из-под руки.
– Да без разницы, – заключил второй толстяк благодушно, – возьми ее, Мурад, на место Оксаны.
Третий, молодой и самый симпатичный, улыбнулся и кивнул в сторону:
– Пойдем со мной!
Мурад был выше Насти, чуть вихлястый с копной густых черных волос. За золотыми очками щурились хитроватые, весело поблескивающие и, в общем, добрые глаза. Вежливо направляя ее, то за плечо, то за локоть, привел в подсобку, выдал чистый халат, показал, где что брать, назвал цены, научил, что говорить про творог и сметану – из какого она района Рязанской области и от каких коров, и определил в ряд. С соседкой познакомил.
Настя стояла, удивляясь, как все легко и быстро получилось, поправляла длинноватые рукава халата, подравнивала банки со сметаной, старалась улыбаться и отвечала о цене. Рынок был так не похож на их, что она все продолжала робеть и рассеянно думала о своих новых хозяевах. Азербайджанцы, которых она недолюбливала и побаивалась в Белореченске и с которыми у пацанов регулярно возникали разборки, тут не были ни наглыми, ни грубыми, они, конечно, рассматривали ее, но никто не
