Ты же такой проглот, Арнольд! Вспомни, сколько сыра ты слопал за последние сутки! А главное – какого сыра! А ведь я тебе говорил: сыр с плесенью – это не испорченный сыр, а самый дорогой продукт. Но разве тебя убедишь?! Так что не надо мне тут… Все. Ел рокфор – нет половины денег.
Дени торопливо запихивал деньги в новый чемодан.
– Упс! – воскликнул коротышка, оценивая творение своих лап. – А казалось бы, такая куча денег! И вот на тебе: едва прикрыли днище… Так не пойдет. Все-таки я договаривался отдать целый чемодан денег. Может, чемодан слишком большой? Как ты думаешь?
– Я думаю, – проворчал Арнольд, – это не чемодан большой, а денег мало…
– В большой тарелке всегда мало сыра! – отмахнулся коротышка. – Значит, чтобы сыра казалось много, надо переложить его в маленькую тарелку. Я бы даже сказал – в блюдце…
– Блюдца нет. Баульце подойдет?
– Баульце – это чего?
– Баульце – это маленький баул!
– Нет такого слова! – возмутился Дени.
– А баульце – есть! – возразил Арнольд.
– Ладно, – пошел на попятную коротышка. – Давай сюда свое… гм… баульце…
Снова переложив деньги, теперь уже из чемодана в небольшой баул, Дени де Кито удовлетворенно хмыкнул:
– Нормально. Кажется, в самый раз… – и, потрясая кулачками, закричал наверх, воображаемому ГОЛОСУ: – Эй, ты меня слышишь?! Я отдам тебе целый баул денег, разоритель!!!
Тут пароход резко поменял курс, и братья-близнецы, сцепившись хвостами, в обнимку покатились по палубе. Следом за ними покатился и баул.
Раздался пароходный гудок, а Дени де Кито и Арнольд Мышнегер с ужасом уставились вверх: волна чемоданов, коробок, тюков, туесков и корзинок обрушилась на них девятым валом.
Поблагодарить случай за чудесное спасение я не успел. Изо всех лемминговых сил я мчался наверх. Мне не терпелось рассказать все Джеймсу.
Ведь я обещал, не так ли?
Ну ладно, ладно, не только обещал – просто очень-очень хотелось кому-нибудь все рассказать.
Я ворвался в каюту. Стоя перед зеркалом, Джеймс подбирал к костюму галстук. Вокруг – на кровати, на стуле, на чемодане, – словно клубок змей, лежала добрая сотня галстуков. Черные, белые, в полоску и в горошек, ярко-оранжевые и кроваво-красные, с розами и с черепами, ядовито-зеленые и в шотландскую клетку…
– Что не дает тебе покоя в столь поздний час? – добродушно поинтересовался Джеймс, остановив свой выбор на оранжевом галстуке шириной с питона.
– Деньги, – выдохнул я. – И полночь.
Агент 009 изумленно взглянул на часы.
– Полночь? До нее – один час сорок семь минут. Ты уверен, что пора начинать волноваться?
Я упал в кресло и слово в слово пересказал Джеймсу все, что услышал в багажном отсеке.
– …Видел бы ты, какая гора чемоданов обрушилась на них!
