признаться, Дживс, что чем больше я думаю о предстоящей беседе с ней, тем ощутимее у меня холодеют ноги.
– Позвольте вам предложить, сэр, – конечно, это всего лишь полумера, но замечено, что в минуты растерянности и уныния полный вечерний костюм часто помогает обрести душевное равновесие.
– Думаете, мне следует надеть фрак и белую бабочку? Спод говорил – черную и смокинг.
– Считаю, что чрезвычайные обстоятельства оправдывают это небольшое отклонение от этикета.
– Может быть, вы правы.
И конечно, он оказался прав. По части психологических тонкостей он настоящий дока. Я облачился в полный парадный костюм и сразу же почувствовал себя увереннее. Ноги потеплели, в глазах появился блеск, душа расправилась, будто кто-то накачивал ее велосипедным насосом. Я обозревал в зеркале произведенный эффект, легчайшими движениями пальцев поправляя бабочку и мысленно повторяя в уме слова, которые готовился сказать тете Далии, если она вспылит, и тут открылась дверь и вошел Гасси.
При виде его очкастой физиономии у меня сердце сжалось от сочувствия, потому что с первого взгляда было ясно: он не в курсе последних событий. Человек, которого Стиффи посвятила в свои планы, вел бы себя совсем не так. Гасси же просто лучился благодушием. Мы с Дживсом обменялись понимающими взглядами. «Если бы он только знал!» – сказал мой взгляд, и в его глазах я прочел те же слова.
– Здорбво! – воскликнул Гасси. – Ну ты и вырядился! Здравствуйте, Дживс.
– Добрый вечер, сэр.
– Ну что, Берти, есть новости? Видел ее?
Теперь мое сердце просто разрывалось от сострадания. Я подавил горестный вздох. Какой тяжкий долг мне предстоит выполнить! Я должен нанести старому другу удар прямо в солнечное сплетение. Ну почему, почему я? Однако долг есть долг. Буду действовать как хирург – скальпелем.
– Да, – ответил я, – видел. Еще как видел. Дживс, у нас есть бренди?
– Нет, сэр.
– А вы можете принести рюмку?
– Разумеется, сэр.
– Тогда принесите лучше бутылку.
– Хорошо, сэр.
Он исчез, как дух, а Гасси с наивным изумлением уставился на меня.
– Что все это значит? Зачем ты хочешь нахлестаться бренди еще до ужина?
– И в мыслях такого нет. Я попросил принести его для тебя, дружище, несчастный ты страдалец, распятый на кресте мученик.
– Я не пью бренди.
– На сей раз выпьешь, клянусь, и потребуешь еще. Располагайся, Гасси, поболтаем.
Усадил его в кресло и принялся молоть какую-то чушь о погоде и о видах на урожай. Мне не хотелось обрушивать на него жуткое известие, пока под рукой нет воскрешающего напитка. Я что-то плел с похоронным видом в надежде подготовить его к худшему, и вдруг заметил, что он смотрит на меня как-то подозрительно.
– Берти, по-моему, ты пьян.
– Ни в одном глазу.
– Тогда
