начал он.
– Да.
Он снова рассмеялся.
– Да, вы это, вероятно, уже успели понять. Я раздул невесть что из чего-то, что, вероятно, и не велика важность.
– Оно и важно, и нет, – сказала я.
– Совершенно так – и важно, и нет. Важно для других людей, но не для меня. В смысле, не то чтобы это невелика важность – она громадна, просто… – Он оборвал себя и выдохнул с долгим «фу-у-у-у-ух». Затем опустил голову и сделался очень неподвижен. – Я… влюбился… в женщину, она равна мне совершенно во всем, она проверяет меня на прочность, она заставляет меня чувствовать, она усмиряет меня. Ей шестнадцать. Ее зовут Кирстен.
Первая моя мысль – о Кли, словно она была с нами, наблюдала как обрушивается у меня лицо. Голова запрокинута, хриплое «хе-хе-хе». Я впилась ногтями в ломтик имбиря толщиной с лист бумаги.
– Как вы… – Я попыталась сглотнуть, но горло совершенно перемкнуло. – …познакомились с Кристин?
– Кир – как мочки. – Он коснулся своего уха – болтавшейся мочки с пучком седых волос, торчавших из отверстия выше. – …стен. Кирстен. Мы встретились на зачетном занятии по краниосакральной терапии.
Хе-хе-хе.
Я кивнула.
– Поразительно, правда? В шестнадцать лет? Она так опережает свое племя. Она, это очень мудрое, очень развитое существо, – из совершенно неподходящего окружения, мама ее – вовсе без царя в голове, с наркотиками связана. Но Кирстен же… – Он страдальчески распахнул глаза. – …выше этого.
Я сделала вид, что отпиваю вино, а на самом деле поместила в бокал слюну, собравшуюся во рту.
– А она чувствует так же?
Он кивнул.
– Она-то как раз и подталкивает нас к консуммации.
– О, так вы, значит, не…
– Нет. Она до недавнего времени встречалась с другим человеком. С нашим преподавателем, вообще-то. Он молодой, гораздо ближе ей по возрасту. По-настоящему прикольный малый – в некотором смысле ей, думаю, стоило бы остаться с ним.
– Может, он ее примет обратно, – предположила я.
– Шерил. – Он внезапно положил свою ладонь поверх моей. – Нам нужно ваше благословение.
В его ладони заключался жар и вес, какой бывает только у настоящих ладоней. И сто воображаемых рук никогда не будут такими теплыми. Я не сводила глаз с его квадратных, первобытных ногтей.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Ну, я хочу – и она хочет, но притяжение настолько мощно, что мы почти не доверяем ему. Подлинно ли оно – или это лишь сила запрета? Я ей все рассказал про вас и про наши отношения. Объяснил, какая вы сильная, насколько феминистка и что живете одна, и она согласилась подождать вашего мнения обо всем этом.
Я еще раз сплюнула в вино.
– Когда разъясняли ей наши отношения, что вы говорили?
– Я сказал, что вы… – Он посмотрел на мои покрасневшие костяшки. – …человек, у которого мне многому нужно
