стеклоярусами смонтированных советскими строителями-монтажниками в соответствии с 22 иероглифами-интеллектами еврейского алфавита.
Выехав из символа триумфа социалистического метода реализма и социализма каким стал модернизированный Калинский проспект открывший Спасские ворота для метаболического метода реализма, перестроились в поток машин едущих на проспект Мира. Сам Калинский проспект в своих бликах и глюках призрачного близкого очень близкого счастья получения денег в стеклянных кварталах и стеклотарной галереи – каким стал Арбат: отряхивался манящими светлячками.
Мы домчались по освещённой ночной Москве по проспекту Мира до Останкинской телебашни. Остановились напротив её, зашли в кафе стекловидной гостиницы «Космос». Она сразу же навалилась своими стекловидными космополитными сферами пространств – на сферы пространств интеллектного мышления. Не давая возможности расторможенной личности из него выскользнуть для перехода в сферы пространств ума (анализаторскую систему) в сферы пространств рассудка (координаторскую систему), оставляя личность стекловидным отморозком сетчатых глянцев отражений отчуждённости.
Отморозки сетчатых глянцев отчуждённости отражений звёздчатого отеля просачиваясь через пространства стеклянных галерей из стеклянных небоскрёбов на улицы города зажали стоячие и двигающиеся социумы в кляксы, в стаи, в группы, в муравейники, шевелящиеся точки, грибницы, линиями полутеней избегая соборных и солнечных сопряжений лазоревого мира.
Стайка стилизованно одетых в модерновые униформы человеков мира педофилов восседала за одним из столиков вместе со священником. Они рассуждали: в каком возрасте лучше окрещивать детей в гомосексуальной свастике. На нас кидали недовольные взгляды: зачем близко заняли столик от их дислокации, демонстрируя гримасами рыл резонанс отчуждения.
Подошедшему официанту с шейным платком красно-голубоватого цвета заказали зелёный и фруктовый чай в фарфоровых чайниках и легкий ужин. Начали обсуждать: что делать дальше? Сквозь зеркальные стёкла просвечивались висячие огоньки Останкинской телебашни создавая багровые угрожающие блики пытаясь вмешиваться в настройки разговора, в затенённых потолках с хрустальными люстрами. Ирреальность пятен и клякс возникала из ничего, опускалась и наползала, давила выбрасываемой бездумностью и легковесной паутиной беззаботности в реалиях коммутаций жизни.
Стеклоярусы гостиницы Космос мерцали и принимали крутящиеся мерцания стеклотары Останкинской телебашни – как самого утончённого стекло-стального небоскрёба российского дня космического зазеркалья космического нуля. В который в стеклянных копиях небоскрёбышей не смогло добраться до земель русских в посёлках и множестве райцентров.
Но особые зоны коттеджного жилья поместий для нежити и нечисти и нелюди выделил для соединения
