они вообще прячутся? Выслеживают добычу… ждут подходящего момента… и нападают…
Дрожащей рукой нащупала замок на железной двери, попыталась приложить большой палец – дверь открывалась, считывая отпечаток. Лишь бы получилось…
В полнейшей тишине раздался безразличный металлический голос, а меня словно смерть настигла:
– Не распознан. Попробуйте ещё раз.
Казалось, сердце в груди остановилось…
– «Наверняка сейчас кинется…» – пронеслось в голове.
И так отчётливо вдруг поняла насколько сильно хочется жить. Жить…
Это понимание выхватило меня из удушливой паники и будто подняло над чёрным вязким морем моего же страха. Я чётко осознала пространство вокруг меня, огромную глыбу дома за спиной, неподалеку тонкий металлический шест фонаря. И темноту за границей света. А в ней того, кто молчал и не двигался, сливаясь с ночью, растворяясь в ней, так естественно, словно это он был тьмой.
– «Не гоби…» – понимание, как вспышка молнии. Сознание тянулось к живой тьме, прикасаясь к ней невидимыми щупальцами. – «Ни агрессии, ни желания убить. Только жажда…»
Я отпрянула и, развернувшись, приложила палец к замку и влетела в открывшуюся на этот раз дверь. Уже в лифте, упершись лбом в стену, пыталась успокоить дрожь, сотрясающую все тело.
Понять, что это было, кто это был, не старалась. Может потом. Лишь бы успеть успокоиться.
Дверь открыла мне мама. Дети уже спали.
– Привет. Почему так поздно? – с волнением в голосе сразу же начала допрос с пристрастием Камэла.
– Мамуль, давай я в душ. А потом все расскажу. – поцеловав взволнованную родительницу в щеку, быстро разулась и на цыпочках прокралась в ванную. Закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
Выдохнула. И дальше…
Умылась. Достала из сумки вещи. В том числе свою неожиданную обновку – спортивный костюм, правда немного порванный, но все же.
Прополоскала. Как можно сильнее отжала воду и, хорошенько встряхнув и расправив, развесила на решетку, возле котла.
Закончив с одеждой, посмотрела на себя в маленькое зеркало, висящие на стене над раковиной. Бледная, с тёмными кругами вокруг глаз. Глаза горят каким-то нездоровым лихорадочным блеском. Короче, полный кошмар.
Ещё раз умылась. Причесалась.
Мама ждала на кухне. С бокалом свежезаваренного чая и тарелкой неизменной гречки.
– Ну, рассказывай. – скомандовала женщина, едва я опустилась за стол.
– А поесть? – с надеждой в голосе вопросила я, давя на жалость.
Мама недовольно поморщилась, опустилась на стул, стоящий у окна, и согласно кивнула.
– Ешь.
– Я быстро. И ничего страшного не случилось. – уверила я Камэлу, загребая ложкой горячую гречку.
– У тебя никогда ничего страшного не случается. Даже тогда, когда ты случайно сталкиваешься со снующими
