крыльцо. Сердце мальчика внезапно сжалось от дурного предчувствия.
Из дверей выбежала мать, заметившая гостя в окно.
– Заходи, ирен! Жаркий день сегодня, а в комнатах прохладно… – начала она, жестом приглашая пришельца в комнаты.
– Времени мало! – Оборвал ее гость. Я пришел к тебе, чтобы сказать, что подошел его срок, – кивнул он в сторону Тилона.
Мальчик оставил прыжки и подошел поближе.
– Неужели срок подошел?.. – пробормотала мать, и Тилон с удивлением отметил про себя, что ее голос дрожит.
Гость в задумчивости побарабанил пальцами по глыбе жилистого мрамора, лежавшего слева от входа: отец Тилона собирался вытесать из нее несколько межевых столбов.
– Что ж, – сказал он, перехватив умоляющий взгляд женщины, – если ты считаешь, что мы ошиблись, и…
– Но ты посмотри, ирен, – перебила мать, – ведь он совсем ребенок, даром что подрос. И он тяжело болел прошлым летом, мы сообщили об этом Совету старейшин…
– Не люблю пустопорожние разговоры, – отрезал гость. – Если тебя, женщина, не устраивают законы Спарты… – не договорив, он точным щелчком сшиб прыгнувшего на рукав зеленокрылого кузнечика.
– Полно тебе, ирен, – потупилась мать. – Можешь забирать его.
– Что значит – забирать? – возвысил голос гость. – Ты что, одолжение Спарте делаешь? Я не Пифагор и не Евклид, но до семи считать умею.
– Ты считаешь, как надо, ирен, – примирительно произнесла мать. Если кто и ошибся, так это я.
– То-то.
– Зайди в дом, освежись холодным молоком.
– Некогда. Нужно до захода обойти с полдюжины дворов, таких, как твой… Тебя как зовут? – внезапно обратился гость к Тилону.
Мальчик промолчал, только сильнее сжал ивовый прут, которым расчерчивал дорожку для прыжков.
– Его зовут Тилон, – сказала мать.
– Тилон, – повторил тот, кого мать называла странным словом ирен. – Ишь, каким зверенышем смотрит!
– Он еще слаб после болезни…
– Вот мы и хотим сделать его сильным. Сильным и отважным, как лев, – с важностью произнес ирен явно чужую фразу.
– Понимаю…
– Короче, готовь парня в дорогу. Завтра на рассвете приду за ним.
– Я напеку лепешек…
– С собой можешь дать ему только одну.
– А шкуру выделанную можно дать ему?
– Нет. Все, что положено, он получит на месте, – с этими словами гость удалился, так и не войдя в дом.
Когда калитка за иреном захлопнулась, Тилон вихрем взлетел на крыльцо и прижался к матери.
– Вот и кончилось твое детство, сынок, – грустно произнесла она, погладив жесткую курчавую голову, почти не знакомую с гребнем.
– Мама, а что означает слово ирен? – выпалил Тилон вопрос, вертевшийся у него на языке.
– Завтра. Все завтра
