style="font-size:15px;"> – Не верь, девушка. Думаешь, жены ни о чем не знают? Эти богатые белые сучки? Все им известно! Все они знают!
В офисе окружного прокурора сидели Гарри Бейн и Гэвин Уильямс.
Ни для кого не было секретом, что родители Анджело Микеле оказались среди ньюйоркцев, обобранных Ленни Брукштайном. Анджело считался самым способным и умным прокурором в Нью-Йорке, но Гарри Бейн боялся, что в этом случае он не сможет быть объективным. И первые слова прокурора отнюдь не показались ему обнадеживающими.
– Я хотел получить голову Брукштайна на блюде. А получил почти то же самое: тело Брукштайна на столе в морге.
– Возможно, это еще не он, – возразил Гарри. – Его жена сейчас едет в морг на опознание тела. Вернее, того, что от него осталось. Потом можно будет проводить вскрытие.
– Прекрасно.
Задачей ФБР было найти пропавшие деньги «Кворума», а Микеле следовало наказать воров. Отчасти он был рад тому, что труп обнаружен. Вероятность, хоть и слабая, того, что Ленни Брукштайн каким-то образом сбежал и теперь роскошествует на личном атолле в Тихом океане, не давала Анджело спать по ночам. И в то же время он чувствовал себя обокраденным. Если Брукштайн мертв, значит, избежал наказания и следует найти другого виновника.
– Продвинулись в допросах Мерривейла или Престона?
– Нет, – нахмурился Бейн – Пока нет.
Он лично, в общей сложности шесть раз, допрашивал двух топ-менеджеров «Кворума», но ни на шаг не приблизился к разгадке тайны пропавшей совершенно безумной суммы. Интуиция подсказывала, что оба знают больше, чем говорят. Но пока что доказать это было невозможно.
– Агент Уильямс обнаружил кое-что интересное.
Анджело глянул на Гэвина Уильямса. От этого человека становилось не по себе. Похож скорее на робота, чем на человеческое существо. И говорил он монотонно, избегая встречаться с собеседником взглядом.
– Похоже, за неделю до гибели Леонард Брукштайн изменил структуру компании. Волевым решением лишил Джона Мерривейла статуса партнера.
– Черт! – Микеле покачал головой.
– Так плохо? – осведомился Гарри.
– Разумеется. Если Ленни Брукштайн был единственным официальным владельцем, почти невозможно обвинить, а тем более наказать остальных игроков. Если только в штаны Мерривейла не зашито несколько миллиардов, мы в пролете.
– Он не был единственным партнером.
– Но вы, кажется, сказали…
Уильямс вздохнул, как школьный учитель, пытающийся объяснить очевидные истины семилетнему питомцу:
– Я сказал, что Ленни лишил Мерривейла доли, но не утверждал, что он остался единственным партнером. Ленни отдал долю Мерривейла. Перевел ее на другого человека.
Сердце Микеле едва не выскочило из груди.
– На кого, во имя Господа?!
Гэвин Уильямс улыбнулся:
– На
