Лин.
– Красиво, правда? Совсем не похоже на обычные сны!
– Но что это такое? – Лин разговаривала скорее с собой, чем с этой девчонкой. – Как ты сюда попала? Тоже приехала на поезде?
– На поезде? – От глаз Вай-Мэй разбежались веселые морщинки. – Ах да! Поезд! Ты тоже приехала на нем?
– Да. Но я приехала с мальчиком – он еще один сновидец, его зовут Генри.
– С еще одним? – в восторге ахнула Вай-Мэй. – Но где же он?
– Я не знаю, в том-то и проблема, – ровным голосом сказала Лин.
Кажется, эта Вай-Мэй не особо блещет умом.
– Когда мы сошли с поезда, он убежал в лес и я его потеряла.
– Ты потеряла другого сновидца? – Вай-Мэй покачала головой. – Это очень безрассудно, Лин.
Лин метнула в нее свирепый взгляд, но Вай-Мэй подобное молчаливое презрение как-то не впечатлило.
– Ты могла бы, по крайней мере, помочь мне его найти?
Та округлила глаза.
– Так этот другой сновидец – твой муж?
– Мой – кто? Нет! Нет. Никакой он не муж, – возмущенно затараторила Лин. – Он… а, ладно, забудь.
– Не уверена, что это правильно – вот так гулять по снам в сопровождении мальчика, который тебе не муж, Лин, – Вай-Мэй с сомнением поцокала языком. – Ну да ладно. Я тебе помогу. Но тебе и правда стоит быть поосторожнее с друзьями в будущем, Маленький Воин. Идем. Нам сюда.
Лин гадала, кого ей больше хочется убить за испорченную ночь: Генри или эту возмутительную девицу. Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать на эту тему, потом передумала и с тяжким вздохом ограничилась тем, что пошла за Вай-Мэй через лес.
Дайте ей только отыскать Генри, уж ей найдется, что ему сказать.
От голоса Луи – живого, теплого и совсем не воображаемого – эмоции у Генри сорвались с привязи. Он хотел кинуться любимому на шею, но испугался, что если сделает это, тот растает и оставит по себе лишь струйку дыма.
– Луи, это правда ты?
– А ты знаешь еще одного Луи, похожего на меня? – сказал он так, словно они стояли себе как ни в чем не бывало на палубе «Элизиума» и пароход шел по реке знойным летним днем… словно не прошла с тех пор целая вечность.
– Где мы? Что это за место? Похоже на наши болота, да только не совсем.
– Это сон. Мы с тобой внутри сна, – объяснил Генри, вытирая глаза тыльной стороной руки.
Он как-то умудрялся смеяться и плакать одновременно.
Луи даже присвистнул.
– Ну, что ж, отлично. Видать, это мой лучший сон за всю жизнь.
Генри не мог ждать более ни секунды: ему нужно было поцеловать Луи, сжать в объятиях. Никогда раньше он не мог такого проделывать во сне – но никогда раньше он и не бывал в таких снах. Он осторожно протянул руку, чтобы коснуться рукава – и сердце у него упало: контакта не вышло. Словно бы тонкое стекло отделяло их друг от друга. Как же так… он чувствовал запах гардении, ощущал шершавость древесины, а возлюбленного потрогать не мог! Воистину непознаваема и жестока
