он сказал, что ты уехал из города и больше не желаешь иметь со мной ничего общего – даже попрощаться не захотел. Он сказал, что ты меня ненавидишь.
Голос его вспорхнул и задохнулся.
– Вот сволочь, – Генри почти выплюнул это слово. – Но я же послал тебе кучу писем! И две телеграммы – одну, когда добрался до Сент-Луиса, и вторую из Нью-Йорка! Когда ты не ответил, я решил…
Луи покачал головой.
– Не было никаких писем. И телеграмм тоже.
– Опять отец…
Генри не хотелось думать, что кто угодно в «Селесте» мог их продать со всеми потрохами, но деньги есть деньги, а их у отца было предостаточно. Очень в его духе – заплатить кому-нибудь за перехват писем… чтобы их уничтожали, даже не доставив. Но если так, значит, у отца есть нью-йоркский обратный адрес Генри – и он до сих пор ничего не сделал, чтобы его отыскать. Какое облегчение знать, что за ним не придут и не поволокут силой в военную школу… но и боль. Выходит, отцу проще совсем стереть сына из памяти, чем вынести разочарование от того, кем он оказался.
– Но теперь-то ты здесь, cher,[21] – сказал Луи. – Теперь мы здесь.
Он поднял ладонь, Генри повторил жест, и их пальцы… почти соприкоснулись.
Всю дорогу через лес Вай-Мэй трещала не переставая.
– Ты ведь знаешь историю Му Гуйин? Она у меня самая любимая из всех Дао Ма Дань. Ну, когда она сражается с Яном Цзунбао и влюбляется в него, и спасает ему жизнь? Это самая потрясающая история любви на свете, – щебетала она, взволнованным щенком подпрыгивая рядом с Лин.
Генри до сих пор нигде не было видно.
– Вообще эта история у меня самая любимая. Ну, за исключением той, что про куртизанку Юй Тан Чунь. Или еще о Пьяной Красавице. Или Роман Трех Царств.
– Генри! – закричала уже более отчаянно Лин. – Ге-е-енри-и-и-и!
– Прости, Лин, дядюшка говорит, что я слишком много болтаю и что я глупая девушка с головой, набитой романтическими историями, вот от этого-то и глупая, – радостно сообщила Вай-Мэй. – А хочешь, я тебе секрет расскажу?
– Да как-то не особенно…
– Я скоро выхожу замуж! – объявила Вай-Мэй. – Мы с моим нареченным никогда не встречались, но я слышала, что он очень красивый, у него добрые глаза и высокий лоб. Он богатый купец из Америки, из города Нью-Йорк, и когда я туда приеду, я буду очень богатая, c кучей слуг и кучей денег, чтобы посылать родным, в Китай. Я сейчас плыву в Сан-Франциско на «Госпоже Свободе». Терпеть не могу этот корабль, я себя на нем так скверно чувствую, – добавила она, прикладывая ладошку к желудку.
– Китайским женщинам очень трудно иммигрировать в Америку. Как тебе это удалось? – спросила Лин.
– Дядя все устроил через брачную контору, «О’Баннион и Ли». Мистер О’Баннион встретит меня на иммиграционном посту в Сан-Франциско и отвезет к мужу в Нью-Йорк. Мой будущий супруг там очень уважаемый и успешный человек. Но я слышала, на улицах нужно вести себя осторожно, – тараторила Вай-Мэй, едва останавливаясь, чтобы перевести дух. –
Дорогой (
