дурное предчувствие. Но виду я старалась не подавать, и спросила:
– Тебе одной здесь не скучно?
– Тут не очень-то заскучаешь, – пожала она плечами, – дом старый, постоянно приходится что-то латать. Чердак вообще прогнил, два раза нанимала шабашников чинить кровлю! Там, похоже, поселились птицы, все время какой-то шум. Надеюсь, они не обрушат мне на голову потолок…
Я с опаской посмотрела наверх. Шейла засмеялась:
– Ну, не так буквально! Однако скучать не приходится. Видишь, какое отопление? Все время нужны дрова, вода. И потом, нас целых трое! Взгляни-ка сюда…
Я проследила взглядом за ее рукой, и узрела под лестницей еще два поблескивающих глаза.
– Вторая кошка? – удивилась я.
– Угу… Это Шпендель, – прокомментировала хозяйка. – Подобран на помойке.
– Кис-кис… Иди сюда, котик! Ты чего такой пугливый? – засюсюкала я, присев на корточки.
Шпендель нерешительно подошел и уселся рядом с Гердой, с опаской взирая на меня. Он был смешной, толстый, коротколапый, с круглой ряхой и такими же круглыми глазами, коими, не мигая, уставился на меня. Сейчас он напоминал трехцветную сову, которую неожиданно разбудили в разгар солнечного дня. Тем не менее, кот был по-своему красив, в нем угадывались врожденная кошачья грация и естественность.
– Какие разные… Но оба просто прелесть! – искренне восхитилась я, переводя взгляд с одного зверя на другого.
Шейла самодовольно улыбнулась:
– Они само совершенство! Кошка – самое красивое животное на земле. Что бы она ни делала, все выглядит красиво. В отличие от человека.
– Ага, видела, как кошки на улице занимаются любовью! – ухмыльнулась я, пытаясь развеселиться. – На мой взгляд, у них это не очень привлекательно… А уж орут до чего противно по ночам, ну просто караул. Так и хочется разогнать их струей воды из шланга!
Даже при бледных свечах стало видно, как Шейла, мирно разжигающая поленья в зеве камина, густо покраснела. Она вдруг горько посмотрела на меня, и зрачки ее, освещенные пламенем, на мгновение превратились в две острые точки:
– Антропоморфизм… Не самое лучшее из человеческих представлений… А люди во время секса разве не издают звуков?
– Ой, извини… замнем… – мне стало неловко, что я затронула скользкую тему.
Однако собеседница промолчала, и это еще больше смутило меня.
Я пристыженно занялась телефоном. Тыкая пальцами в кнопки, краем глаза я увидела, что Шейла опять тянется к бутылке… Кто она? Зачем дала такое странное объявление? Да, и самое главное – зачем я на него отозвалась?! Все эти вопросы пока оставались без ответа. Сейчас я звонила подруге, в тайной надежде, что она не зависла в каком-нибудь баре. Но мне не повезло – та сторона отозвалась длинными гудками.
Вздохнув, я положила трубку. Попробую чуть позже.
– Я смотрю, ты неравнодушна к кошкам, – заметила я,
