возьми меня за язык зубами.
– А потом?
– Потом тяни. Тяни сильно.
– До какой степени сильно?
– Как можно сильнее. Но только, чтобы не оторвать его совсем. Тогда это действительно будет:
– Поцелуй смерти.
– Эй, вы! – послышалось за дверью. – Сколько можно ждать? Сейчас выломаем дверь. – И кто-то другой добавил:
– И тогда трахнем вас обоих. – Девушки думали, что здесь все мужики. Поэтому:
– Обоих, а не обеих.
– Поцелуемся после, – сказала Лайза. – Я открою, а заодно пойду почищу зубы. И знаешь почему? Французский поцелуй мне понравился. Я имею в виду не сам поцелуй, а его проект. Сам-то поцелуй, как ты уже узнал, я еще не пробовала.
– Да, да, конечно, – сказал парень. – Я буду готов к твоему приходу.
– Точно?
– Без обмана.
– Значит, ты не обиделся?
– Нет, конечно. Ты была права, я сам должен был почистить тебе зубы, прежде чем предлагать французский поцелуй. Действительно, трудно спросонья понять, что вам предлагают именно поцелуй с языком и зубами. Ты не виновата.
– А мы спали?
Алексей задумался. И добавил:
– Тем более, если бы мы спали.
– Ломайте дверь, – послышалось снаружи. И добавили: – Скорее всего, там никого нет.
– А если есть, то было бы лучше, если бы их там не было. И знаете почему?
– Знаю. Тогда мы их просто грохнем. – Дверь открылась, и первой стояла могучая дама по уже местной криминальной кличке:
– Машинистка. – Вот так – значит, вот так. – Хотя ей бы подошла больше кличка:
– Башенный Кран. – Точнее: Без-башенный. Так как эта дама сразу сказала Лайзе: – Сейчас я тебе выпишу пропуск. На Тот Свет. – И двинула правой рукой вперед. Но Лайза уклонилась, и провела хорошую двойку. Хук слева, а удар правой попал прямо в лоб. Машинистка сделала несколько шагов назад, покачалась немного и упала на спину. Как Новогодняя ель. Только вместо снега в стороны разлетелись этапницы. Двое из них даже упали. И не понятно было: от ветра, поднятого падением Машинистки, или от ужаса. Ну, может, не от ужаса, но от страха это точно. Им показалось, что на медвежатницу, которой была этапница по кличке Машинистка, набросилась из берлоги злая взъерошенная медведица. Тем более, если она была там с медведем.
Алексей между тем тоже вышел, и сказал:
– Заходите, заходите, друзья мои, по очереди.
Этапницы оказались очень разборчивыми. Те, кому выдали оранжевые майки, кричали:
– Дайте мне синюю. Эта мне мала. – А другие, наоборот:
– Дайте мне оранжевую, или нет, лучше желтую, эта просто не нравится. Честно, я чувствую себя в этой чертовой футболке, как настоящее дерьмо. Более того, какое-то синтетическое говно.
– Дайте мне из чистой шерсти, – говорила другая. –
