кому ж я помешал-то? – он принюхался. – Вроде и не пахнет.
– Где же не пахнет? Я сзади сижу, и то весь провонял от вашей махорки. Представляю, что спереди твориться.
Водитель снял кепку, вытер вспотевшую лысину и вопросительно уставился на маленькую пухленькую женщину. Та держала на коленях чернявого мальчика лет четырёх. Рядом на сидении посапывал мальчик постарше.
– Да если я буду каждый раз останавливаться, мы до района только к утру доберёмся, – продолжал оправдываться водитель. – Нет, если скажите, конечно…
Женщина махнула рукой и прошептала:
– Да ладно тебе, Василич. Куришь – кури. Мои мальчишки привычные. Папка наш не меньше твоего дымит. Потерпим. Не орите только, а то ребёнка разбудите.
Водитель обернулся и метнул злой взгляд Женьку. Тот стиснул зубы и отвернулся, но тут сидящий на коленях тётки мальчик, картавя, пропищал:
– Головка болит. Пусть дядя не кулит.
Второй мальчик, такой же тёмненький и вихрастый, приподнялся на локтях, ткнул младшего брата в бок и проворчал:
– Пусть курит, не хочу до утра в этой колымаге трястись. У тебя вечно что-нибудь болит – не голова так задница.
Несколько пассажиров, сидящих рядом, рассмеялись.
– Это что ещё такое? Ты где таких слов набрался? – заорала на старшего возмущённая мамаша. – Это Петька Сидорин тебя такому научил?
– Ничему он меня не учил!
– Как же не учил? Он это – больше некому!
– Вали всё на Петьку. На кого же ещё. Можно подумать папка плохих слов не говорит…
– Не смей на отца наговаривать! – во весь голос заорала мамаша и ответила старшему подзатыльник.
– Не отец он мне вовсе! Мой папка в тайге сгинул! – заорал мальчик во всё горло.
В этот момент младший ребёнок выгнулся и ударил старшего ногой. Тот пнул в ответ, но мамаша успела развернуться и прикрыть младшего собой. Носок поношенного ботинка угодил женщине прямо в колено, та заорала:
– Ты чего творишь, засранец? Ты же мне колготки порвал!
К этому моменту проснулись все. Кто-то возмущался и охал, многие смеялись.
В этот момент автобус тряхнуло.
– О чёрт! – заорал водитель.
Автобус занесло. Перепуганный Василич вцепился в руль и выжал до упора тормоза. Автобус снова дёрнулся, подпрыгнул на ухабе и, скатившись по склону, застрял в придорожной грязи.
– Василич! Чучело безрукое! Ты на дорогу смотри! Чуть не угробил нас…
Разгорячённая мать маленьких драчунов, позабыв про колготки, уже прижимала обоих сынишек к груди.
– А я-то тут причём? – орал перепуганный Василич и ткнул в Женьку пальцем. – Это всё он. Он бузу начал.
Женька втянул голову в плечи.
– Похоже, надолго застряли, – проворчал сухощавый мужик в рыбацких сапогах.
Он
