верни телефончик. Посмотрим, чего ты наснимал.
Вдвоем смотрим на дисплей. Я тут же начинаю смеяться. В голове уже готовый ролик. Среднерусский деревенский пейзаж. Детские качели возле домов. Разбросанные в песке игрушки-формочки. Колодец. Грунтовая дорога, по которой бежит китаянка с гранатой в руке. На лице китаянки – напряжение, граничащее с отчаянием.
– Что смешного? – спросил Майкл. – У тебя непонятное чувство юмора.
– Это тебе непонятное, – буркнул я. – Сегодня вечером, если успею, смонтирую, разошлю знакомым. Тут надо наложить марш «Прощание Славянки». И получится, что мы с тобой на войну уезжаем, а верная жена-китаянка, неважно чья, бежит следом, поскольку мы очень важную гранату забыли. А без нее на войне – никак. Пропадем, погибнем. Понял? Впрочем, – я махнул рукой, – тебе не понять. Гранату на заднее сиденье положи. Отъедем – рванем! Хотя не обещаю. Может, она отсырела лет тридцать назад.
– Выходи, Майкл, – попросил я, притормозив возле канавы, заросшей камышами. – Недаром тебе родные болота снились.
– Что ты хочешь сказать? – Майкл недоуменно посмотрел на меня.
– Как что?! Оставь эти глупые разговоры. Феня просила гранату утилизовать? Просила! Вот мы ее того… А ты к истории прикоснешься. Ты только подумай – этой гранате более шестидесяти лет. Взрывай ее на хрен! Если она взорвется…
– Я не хочу, – сказал Майкл. – Она старая.
– Старая? – удивился я. – Она лишь немного тронута ржой. Капельку. По ободочку…
– А почему ты не выходишь из машины?
– Пока я разъясняю тебе прелесть момента. Сейчас проинструктирую, и вместе вылезем. Думаешь, мне страшно? Да я уже тонну таких гранат взорвал! А еще две тонны эмчээсовцам отдал.
– Кому отдал? – Не понял Майкл.
– Службе спасения. 911. Понял?
Солнце поднималось все выше и выше.
Через пять минут я почти уговорил Майкла взорвать гранату. Пришло время инструктажа.
– Брат, эта граната – самая дерьмовая граната в мире. К нашему счастью. Замедлитель… э… не поймешь. Короче, взрывается почти через десять секунд, после того, как выдернешь вот этот шнурочек с пимпочкой на конце.
– Это хорошо! – обрадовался Майкл. – Можно убежать далеко.
– Это в мирное время хорошо, а вот во время войны – плохо. То есть, что для фашистов плохо – для нас хорошо. Понял?
– Не понял. – Майкл развел руками. Посмотрел на меня. Повторил:
– Ничего не понял.
– Ок! Опытные солдаты ее сразу не кидали, поскольку ее можно было легонько так поднять, и швырнуть обратно. Ты в «Вольфенштейна» играл?
– Нет.
– Неважно. Держи. – Протянул ему гранату.
– Это незаконно.
– Согласен. И даже каюсь. Но и просто так ее выкидывать нельзя. Вдруг кто подберет?
– Ее нужно сдать в полицию.
Мимо пронеслась машина.
– Дергай за веревочку,
