Мы на Севере, которую я вынужден был повесить на сучок. Итак, друзья мои, у вас в руках подарок, который вам делает арендатор этого лагеря. Это ключ от вашего коттеджа. Вы думаете, что вам не нужен ключ. Вы думаете, что не запирали дверь дома, из которого недавно вышли? Нет! Ибо двери закрываются автоматически. Как в московском метро. Как дверь хорошего мерседеса.
– А разве бывают плохие мерседесы? – смогла вставить София несколько слов в речь зам. нача.
– Так я об этом и говорю, – смело резюмировал Лука.
Сейчас вы нажимаете кнопку на брелке, дверь открывается автоматически, вы поднимаетесь наверх, там в морозилке, которая стоит в вашей спальне, вы берете шоколадку. Твердую, как семга, пойманная белым медведем на Северном Полюсе, и замороженная на сильном морозе до завтра. Так сказать, впрок.
– Насчет семги… – хотел сказать Алексей, но Лука Лукич его остановил предупредительным поднятием руки ладонью вперед.
– Никаких семг! – Вы берете твердую горько-сладкую шоколадку Сияние Севера, и быстро спускаетесь сюда. Окей?
– Хорошо, – сказал Алексей, – я схожу.
– Лучше я, – сказала София.
– Я чувствую, что это будет слишком долгая песня, – сказал Лука, – пойдемте все вместе. Там выпьем, закусим, а потом уже дискутируйте хоть до самого утра. Хоть на полу, хоть прямо на кровати.
Наконец, они выпили почти всю бутылку. Пока не закончилась вся твердая шоколадка. Лука Лукич уже двинулся к двери, когда София спросила:
– Вы говорили, или я пропустила:
– Как звали того парня, который преподнес нам этот презент?
– Да, я не сказал. Его зовут Вилли Токарев. Именно, он взял в аренду на сорок девять лет этот санаторий. За что? За то, что поставил во всех номерах кондиционеры. А то, знаете ли, до чего дошли эти телевизионщики. На Урале у них тридцать шесть, а на юге, в Сочи – двадцать шесть. В Ялте у них двадцать два, а у нас тридцать восемь. Так должно быть, по-вашему?
Теперь этот санаторий называется не санаторий им. Клары Цеткин и Розы Люксембург, а:
– Курорт им. Вилли Токарева.
Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой. Солнце меня греет, но не сильно. Пока оно дойдет до меня! Я ведь такой маленький. Тем более, что в каждой комнате у меня кондиционер. И я никуда не выхожу. Все, что необходимо для моей жизнедеятельности, мне доставляется по специальному охлаждаемому до состояния снега тоннелю. Все такое холодное, холодное.
В общем, пишите письма. Жить можно!
София вышла одна на берег моря. Она встала пораньше, а Моцарта решила не будить.
– Пусть спит, – решила она, – парень неплохо вчера
поработал.
Она увидела вдалеке русалку, и помахала рукой. Кити сразу заметила новую подругу, и подплыла к берегу.
– На каком языке тебя лучше приветствовать? – спросила
