Стефан Трофимович, может, и помнил. А я слышал в первый раз. Поэтому нервно потряс головой и прошамкал (ах, до чего же хорошо я все—таки шамкаю!):
– Кобра? Змея это… Меня чуть не укусила за руку когда-то. А вы кефир нам во сколько принесете?
Еще пара реплик невпопад и от меня отвяжутся. Только не переиграть…
И тут я все же переиграл. Рефлексы, будь они неладны! Некоторые вещи тело делает прежде, чем голова осознает последствия. Ну не может выживший из ума дряхлый 86—летний старик увернуться от летящей в него пули! Это невозможно! Тот самый старик, который только что едва ковылял. А я, дурак, увернулся. И девушку успел уронить, спасая. Стрелял тот самый мотоциклист.
Он, конечно, и сам виноват. Как бы жалко не выглядела будущая жертва, расслабляться ни в коем случае нельзя. Азы, черт побери. Его движения читались еще до того, как он их делал. А значит, давали жертве неплохой запас времени. Хорошо координированной и тренированной жертве лет на сорок помоложе, чем я… Впрочем, он имел шанс исправиться, если бы выстрелил сразу же после неудачи. Но и здесь он потерял пару драгоценных секунд, и я, уронив девушку за беседку, оказался в безопасности.
Больше шансов у стрелка не было. Охрана уже бежала к месту происшествия, над парком взвыла сирена, а тяжелые металлические ворота закрывались. Я бы на месте неудачливого убийцы смотал удочки и порвал когти на мелкие кусочки. Он так и поступил.
Я бросил по-прежнему мутный взгляд на лежавшую рядом девушку и на всякий случай – а вдруг пройдет – прошамкал:
– Мы упали? А где мой кефир?
Но не прошло. Девушка посмотрела на меня так, будто я самая хитрая бестия в этом мире. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было. Уголки ее губ ехидно завернулись, а глаза приобрели ироничный оттенок.
– Мы очень удачно упали, Стефан Трофимович!
Умеют все—таки женщины вложить в самую простую фразу двести гекабайт подтекста….
Заначка на черный день
А я ведь хотел всего лишь тихо—мирно дожить оставшиеся годы… Наслаждаясь покоем и неторопливым течением времени в песочных часах Чужой Судьбы. Не повезло… Прошлое, словно дикарь с дубиной, выскочило из-за угла, и было намерено крепко отдубасить ни в чем не повинного старика. Впрочем, «ни в чем не повинного» это, конечно, преувеличение. С такой-то профессией!
Эх, не отстанут от меня теперь. Ни девушка с каштановыми волосами, стоящая рядом и потирающая ушибленный бок, ни полиция, которая будет максимум через полчаса, ни желающие сделать меня мишенью мотоциклисты…
Неожиданно защемило сердце. Лицо мое утратило прежнее идиотское выражение, глаза потеряли наигранную муть и лишь дыхание подвело …стало тяжелым и прерывистым дыханием человека, которому плохо.
– Вы меня раскусили, – с усилием улыбнулся я девушке. Прижал ладонь к груди и добавил, – да, это было славное дело – операция «Кобра»! Видите, оно до сих пор
