и тому же кругу.
По воспоминаниям мамы, она сама себе в детстве не нравилась: «…белобрысая, курносый нос, на нем веснушки, лицо круглое (а не продолговатое, оно – идеал!), ростом меньше большинства ровесников. И когда в детстве окружающие говорили маме или няне, что я очень симпатичная девочка, я удивлялась, не верила, считала, что это насмешка или просто неправда – для успокоения». Это, видимо, то, что мама назвала «серая мышка».
Тут я с мамой категорически не согласен, когда смотрю на ее фото в молодости, то вижу, что она была очень привлекательной девушкой. Думаю, мамино недовольство собой было субъективным: зашкаливавшая скромность, воспитанная в ней родителями, просто лишила ее возможности радоваться себе – какой бы она ни была. Такое воспитание было в духе того времени, да я и в своем детстве это еще помню, просто не всем родителям удавалось это вбить в голову детей так крепко. Но мамины родители были способные воспитатели – они смогли, в первую очередь своим собственным примером. Бабушка (мамина мама) всегда ставила профессиональную и общественную работу выше личных и семейных вопросов, включая детей.
В школе мама училась на отлично и всегда получала грамоты. Любила общественную работу, участвовала в художественной самодеятельности. С удивлением я узнал из маминых воспоминаний, что она, оказывается, еще и училась музыке, но бросила. Я уже знал к этому времени, что у отца в детстве обнаружили абсолютный музыкальный слух и хотели учить игре на скрипке, но он тоже не захотел. Удивило все это меня потому, что мои родители впоследствии отдали меня в музыкальную школу и три года (!) заставляли меня туда ходить. Я тоже впоследствии бросил и теперь знаю, что это наследственное.
Во второй половине тридцатых годов в городе начались аресты, арестовали маминого дядю – отца Юры – Соломона Львовича. Дядя Соломон был лучшим врачом в городе, его знали и уважали все жители, но это его, конечно, не спасло. Об аресте рассказала няня Юры, Дуняша, она прибежала в дом маминых родителей и рассказала, как это было: грубо и страшно. В городе поселился страх, и его мама впоследствии вспоминала как одно из самых тяжелых испытаний в ее жизни. Дядя Соломон отсидел почти десять лет, вернулся совершенно больной, неузнаваемый. «Ничего не осталось от уверенного, веселого, остроумного папы», – писал дядя Юра. Так начались потери, которые продолжились и дальше: позднее в Бабьем Яру фашистами были расстреляны мамины тети – Рахиль и Фира.
В тридцать девятом году семья переехала на Дальний Восток. Официальной версией такого переезда было то, что дедушка Алеша (мамин новый отец) решил откликнуться на призыв партии и поехать укреплять Дальний восток. И только в семидесятых годах мамин брат Виктор (он родился позднее описываемых событий) рассказал, что он знает от отца, что реальной причиной было уехать подальше от наполненного страхом города.
Сейчас, оценивая все эти
