А дальше делай, что хочешь, нападай со всех сторон.
Их спору положил конец рассудительный Лептах.
– Есть простые солдаты, а есть северянин, – сказал он, – между ними разница – как между вот этим камешком, – он подбросил на ладони обломок скалы, – и горой, под которой мы находимся. То, что для тебя окажется чрезвычайно простым, на поверку может оказаться неподъемным и для десятка человек…
Вскоре окончательно стемнело. Небо усыпали звезды, а между ними печально бродила луна, льющая призрачный свет на горные склоны. В ее свете был хорошо заметен силуэт ходившего по стене часового. Пирт, подобравшись к стене, стукнул камнями друг о друга. Часовой, наклонился, высматривая источник звука, и скандинав, к удивлению и восторгу мальчишки, никогда не видевшего лук и его действие, одним выстрелом сбил его со стены. Часовой, схватившись за пробитое горло, свалился вниз. Его подхватили и оттащили подальше, чтобы даже при дневном свете его нельзя было сразу обнаружить.
Пирт, еще до наступления темноты осмотревший стену, оставив внизу все, кроме веревки, как кошка взобрался по неровностям стены на ее верх, закрепил там веревку и сбросил конец ее вниз. Цепляясь за нее, все быстро поднялись наверх, захватив с собой оружие. Пирт втащил наверх веревку, к концу которой мальчишка привязал его заплечный мешок, махнул ему рукой и тут же перебросил веревку вниз с другой стороны стены. По ней все сразу же начали спускаться вниз. А довольный Ацатеталь, подхватив каменный нож убитого солдата, вприпрыжку помчался обратно к лазу.
От стены до пирамиды храма было сотни две шагов по открытому пространству, но луна находилась с обратной стороны храма, и эта сторона была в тени. Вскоре люди уже прижимались к отполированной холодной на ощупь стене храма, продвигаясь вдоль нее и ища возможность проникнуть внутрь пирамиды. Внезапно сверху раздались чьи-то голоса, вспышка света озарила верхнюю часть храма. Все замерли, прижимаясь к стене. Голоса быстро умолкли, снова наступила тишина. Но стало понятно, что вход в пирамиду находится где-то на самом верху башни, куда вела широкая снизу сужающаяся кверху лестница из высоких неудобных ступенек. Сверху же шел и неприятный запах. Первым взобравшись по лестнице, что отняло немало сил и времени даже у него, скандинав обнаружил, что находится на большой квадратной площадке, имевшей едва заметный уклон в сторону города, освещенной горевшими со стороны города лампадами, оставлявшими сторону, откуда поднимались люди, в полутьме. Со стороны города на ней был установлен плоский, еще больше наклоненный в сторону города камень высотой и длиной с полчеловека. Именно оттуда и шел этот неприятный запах гнили и разложения. Скандинав подошел поближе и сразу все понял. Даже ему с его простым ко всему отношением стало не по себе. Сам камень и весь пол вокруг него были залиты толстым запекшимся и разлагающимся слоем крови. В полу были сделаны ложбинки, по которым кровь многочисленных жертв, убиваемых на этом камне-алтаре, стекала на такие же ступени, по которым они только что поднялись на вершину пирамиды, только расположенные
