Ты сам говорил про горячие угли. Может, его и впрямь пытали?
Замята прищурил глаза:
– Чудной ты, Первоход. Я еще не спятил, чтоб покойников потрошить.
Глеб досадливо поморщился.
– Ладно, забудь. А что насчет ран, синяков и царапин?
– Насчет синяков? – Дознаватель на секунду задумался, потом покачал головой и сказал: – Нет, ничего такого не было.
– Уверен?
– К гадалке не ходи.
Глеб кивнул, похмурил немного лоб, размышляя, и продолжил допрос:
– Ответь мне на другой вопрос: зачем Дивлян ходил в Гиблое место?
Замята пожал плечами:
– Кто ж его знает. Он мне не докладывал.
– Но слухи-то ведь какие-то ходили? Может, купцы в кружале что-нибудь рассказывали?
Лицо Замяты помрачнело.
– Ничего не знаю, – отрезал он. – Пойди да расспроси самого Баву Прибытка.
– А ты сам не расспрашивал?
Замята ухмыльнулся.
– Его расспросишь. Мне, слышь, пока жить-то не надоело. У Бавы Прибытка охоронцы – сплошь степняки да горцы. Срежут голову с плеч и прозвище не спросят.
Глеб приподнял от удивления брови.
– Что я слышу? Княжий дознаватель боится людишек купца?
– «Людишек», – с горечью повторил Замята. – Бава своим «людишкам» платит серебром, а не медью. За такой куш дикари будут сражаться, даже если разрубишь их на куски.
– А как же князь допускает?
Замята невесело усмехнулся.
– Не допустишь тут. Князь Егра еще не оправился после войны с Голядью. Казна пуста, и расти ей не с чего – бурую пыль в Гиблом месте больше не добывают. Дружинники на князя косятся, за спиной его шепчутся. Того гляди, Бава их всех с потрохами купит и себе служить заставит.
– Но ведь у Бавы, я слышал, тоже дела идут неважно.
– Ну, это как сказать. Секрет водки, что ты ему продал, он по-прежнему при себе держит. Да и срамные дома прибыль дают. – Замята покачал головой: – Не-ет, Бава – купец тертый, его так просто не спихнешь.
Глеб долго молчал, то ли обдумывая слова Замяты, то ли о чем-то размышляя. Замята подождал-подождал, да и изрек:
– Хочешь знать, что я думаю? Отравился твой Дивлян. Гадости какой-то наглотался и весь на понос изошел. Потому и выглядел так.
Глеб покосился на дознавателя, но ничего не сказал.
– Ты уж мне поверь, – продолжил с самодовольной ухмылкой Замята. – Я в этом деле собаку съел.
– Может, и съел, – задумчиво проговорил Глеб. – Но мнится мне, что тут было зверье другой породы.
Воспользовавшись задумчивостью гостя, Замята сгреб со стола кувшин и хорошенько к нему приложился. Затем вытер мокрый рот костлявыми пальцами и посоветовал:
– Не забивай себе голову, Первоход. У тебя и без Дивляна проблем много. Слушай-ка, а правду говорят, что ты упырей и оборотней голыми руками ловил?
Глеб, все еще о чем-то размышляя, покачал головой.
– Нет. Упыри и оборотни – не свора
