на вороном коне поднял забрало, и отцепил шлем. Стащил его с головы, и передал ближайшему спутнику. Страшное багровое родимое пятно занимало больше половины его лица. Оно тянулось со лба, уродливо захватывая нос и щеку, и заканчивалось под подбородком. Багровая кожа участками была пупырчатой, в этих местах пучками росла черная щетина, довершая отталкивающее впечатление.
– Проклятый король! – содрогнувшись, прошептал Ача.
Чтобы узнать молодого короля не требовалось видеть его раньше. Об уродстве нового монарха тайком судачила вся страна, но только самые заядлые сплетники решались напомнить слух о проклятии, сживающем со света династию Борхардов.
Взгляд короля скользнул по содержимому мешка, рассыпанному в пыли, по топчущимся ослам, по лицам замерших людей, и безошибочно остановился на Люгере. Это был взгляд из породы тех, что трудно выдержать.
– В святилище Кампо-Гиро ожило каменное изваяние бога, сошло с алтаря, благословило главного жреца, и вернулось на место… – заговорил король. – В Шомело-Дельвиньской обители: изгнание беса из умирающего. А до этого стая ворон обратилась в белых голубей, изумив паломников в Пара-Босино, – перечислял Борхард. – След чудес тянется за кем-то с запада на восток страны, измученной войной. Это как воздушных змеев запускать. Слишком яркий след, для того, кто умеет замечать… Вот, только я не верю в чудеса…
Король усмехнулся, кивнув на жалкое смятение шарлатанов, сгрудившихся на обочине дороги. Его придворные громко расхохотались, чутко отреагировав на иронию монарха.
– Я спрошу всего один раз. Эти чудеса – твоих рук дело?.. – король наклонился к Люгеру багровой половиной лица.
– Чудеса не подвластны человеку, – ответил Люгер. – Только высшая сила совершает непостижимое для смертных…
– Брось!… – Перебил король. – Морочить мне голову даже не думай!
Он нетерпеливо вздернул подбородок, не желая слушать дальше. Жуткое родимое пятно мешало сразу понять, насколько молод всадник.
– В стране война. Изверги наступают. Плести чушь про высшие силы ты будешь жрецам, которых разводишь на деньги. Отнимать время у короля пустословием – самое подлое из оскорблений. Твоих слуг сейчас привяжут к лошадям, и протащат по этой каменистой дороге. Обратно они вернутся кровоточащим мясом, которое будет проклинать тебя за упрямство…
Рука монарха стиснула плеть. Узи спрятался за Ачу, который оцепенел от ужаса.
– Мы не способны творить чудеса,– попытался объяснить Люгер. – Просто изучаем законы природы, и используем силу некоторых из них. Когда страх не парализует нашу фантазию.
Король смахнул со лба прядь кудрявых волос, прилипшую от пота.
– А я чудес и не жду! – хохотнул король, подмигивая ухмыляющимся рыцарям. Он мгновенно переходил от гнева к опасному веселью. Все-таки он был еще очень молод – этот обезображенный монарх. – Твой страх мне ни к чему. Мне просто нужен матерый шарлатан. Хочу заказать то, что ты делаешь
