глаза.
Видимо, и Мефодий, и Евстафий как руководители набега сочли, что добыча достаточная. По домам ходить они не стали – это заняло бы слишком много времени.
– На причал, парни! Сегодня у нас славная добыча! – Мефодий вскинул над головой один из мешков, зазвеневших драгоценным металлом.
При этих словах новгородцы взревели от восторга.
Испуганные воплем, с крыши взлетели воробьи, и только один ворон сидел, нахохлившись, на высоком заборе и косил глазом.
Ушкуи уже стояли у пристани, и ватажка шустро погрузилась.
– А добыча где? – сразу спросил Корней.
– В мешках, на судне Мефодия, – ответил Тихон.
Корней в сердцах выругался:
– Пустили козу в огород! Он же уполовинит всё!
Однако надо было отплывать, и причём как можно быстрее. Горожане могли послать конного гонца в соседний город или подать сигнал тревоги другим способом. Скажем, разжечь костёр и пускать дым через определённые промежутки, накрывая костёр рогожей, – так делали многие племена: половцы, печенеги, татары, славяне, варяги.
Ушкуи отошли от берега, подняли паруса и направились на юг, через Неву, к Новгороду, домой.
До вечера они шли спокойно, и только когда стало смеркаться, пристали к берегу. Принайтовали ушкуи к близлежащим деревьям прочными пеньковыми канатами.
Кормчие собрались делить добычу, ратники стояли в отдалении. Сейчас бы костёр развести, горяченькой похлёбки поесть, да выдавать себя нельзя, в сумерках и ночи костры хорошо видны. Но и всухомятку питаться, сидеть на сале, сухарях и вяленой рыбе тоже надоело. И они тешили себя скорым возвращением.
Никита толкнул Алексея:
– Ворон-то у тебя, можно сказать, боевой. Видел я, как он тебя выручил, в самую трудную минуту помог. Ты правда его не приручал?
– Правда. Он сам меня нашёл.
– Занятно. Продай его мне.
– Ещё чего! Да после сегодняшнего я его отборным зерном кормить должен!
– Верно. В первый раз такое вижу. Скажи кому – не поверят.
– Вот и не говори.
Кормчие договорились и начали считать и складывать в четыре мешка монеты и украшения. Но пока судили-рядили, наступила темнота, делёж добычи прервали до утра, и разочарованные ушкуйники разбрелись по кораблям. Наскоро поев, они улеглись спать.
Ночью поднялся ветер, переросший к утру в ураганный. На море разыгрался настоящий шторм, волны накатывались метра по четыре, и о выходе в море нечего было и думать.
Во избежание повреждений команды дружными усилиями вытащили ушкуи на берег до половины корпуса, и кормчие принялись довершать делёж. Но если с монетами всё шло гладко, без споров, то с разделом украшений долго рядились. Хорошо было бы их взвешивать, но весов ни у кого не оказалось, поэтому прикидывали ориентировочно, на глаз. И хоть разделили добычу поровну, однако все кормчие остались недовольны, каждый
