британского землячества в Гуанчжоу как возмутительное оскорбление. Члены лобби за «торговлю с Китаем» выступили с петицией в парламенте, требуя объявить войну. Пальмерстон направил письмо в Пекин с требованием «возмещения ущерба и исправления урона, нанесенного китайскими властями проживающим в Китае британским подданным, и за оскорбления, нанесенные этими же властями британской короне». Он также потребовал передать в постоянное пользование «один или два достаточно больших и хорошо расположенных острова на китайском побережье» для размещения складских помещений для британской торговли[73].
В своем письме Пальмерстон признал, что опиум считался «контрабандой» в соответствии с китайскими законами, но он унизился до оправданий и просьб узаконить эту торговлю, заявляя, что китайский запрет в соответствии с западными принципами законности оказался недействительным из-за молчаливого согласия коррумпированных чиновников. Такая казуистика вряд ли могла кого-либо убедить, поэтому Пальмерстон не стал тянуть со своим уже принятым решением и сделал решительный шаг: в свете «срочной важности» данного дела и огромного расстояния между Англией и Китаем британское правительство отдало приказ флоту немедленно установить «блокаду главных портов Китая», захватывать «все встречные китайские корабли», а также взять «какой-нибудь удобный порт на китайской территории», до тех пор пока Лондон не получит удовлетворения[74]. Началась Опиумная война.
Китайская реакция поначалу была такой, что перспективы британской агрессии расценивались как пустая угроза. Один из чиновников объяснял императору, что большое расстояние между Китаем и Англией делает последнюю слабой: «Английские варвары – незначительная и презираемая раса, полностью полагающаяся на свои мощные корабли и большие пушки, но огромное расстояние, которое им приходится проходить, сделает невозможным своевременное снабжение, а их солдаты после первой же неудачи, без провианта, потеряют моральный дух и потерпят поражение»[75]. Даже после блокады англичанами реки Чжуцзян (Жемчужной) и захвата нескольких островов напротив порта Нинбо как демонстрации силы Линь Цзэсюй с негодованием писал королеве Виктории: «Твои дикари из дальних морей обнаглели до такой степени, что, кажется, открыто проявляют неповиновение и оскорбляют нашего всемогущего императора. Факты говорят, пора тебе «раскритиковать себя и очистить сердце» и тем самым исправить свое поведение. Если ты смиренно подчинишься Небесной династии и проявишь верноподданнические чувства, то это может дать тебе шанс очиститься от твоих прошлых грехов»[76].
Века господства деформировали чувство реальности Небесного двора. Претензии на господство только подчеркивали неизбежность унижений. Британские корабли быстро превзошли китайские прибрежные оборонительные силы и блокировали основные китайские порты. Пушки, когда-то отвергнутые занимавшимися делами миссии Маккартни мандаринами, били безжалостно.
«Lord Palmerston to the Minister of the Emperor of China» (London, February 20,1840), as reprinted in HoseaBallou Morse,
Там же. С. 625.
Memorial to the Emperor, переведено и цитируется no: Franz Schurmann and Orville Schell, eds.,
E. Backhouse and J.O.P Bland,
