войска во Вьетнам. Современные ученые, однако, рассматривают его текст как заявление о пределах китайской военной поддержки Вьетнама и других революционных движений. Объясняют на деле так: Линь Бяо заявлял, что «освобождение масс – дело рук самих масс. Это основной принцип марксизма-ленинизма. Революция или народная война в любой стране – это дело масс данной страны, и они должны осуществляться прежде всего их собственными силами; иного пути нет»[157].
Эта сдержанность отражала реалистическую оценку реального баланса сил. Мы не можем знать, на какие действия решился бы Мао Цзэдун, если бы баланс сместился в сторону коммунистической державы. Но то ли из-за проявления реалистического подхода, то ли из-за философских мотиваций революционная идеология использовалась как средство переделки мира посредством различных деяний, но не войны. Так, как правило, традиционные императоры видели собственную роль.
Группа китайских ученых, имевших доступ в Центральный архив в Пекине, подготовила захватывающий отчет относительно двойственности Мао: приверженец мировой революции, готовый поддержать ее где бы то ни было, и он же защитник всего того, что способствует сохранению Китая[158]. Присущая ему двойственность проявилась и во время разговора Мао Цзэдуна с руководителем коммунистической партии Австралии Е. Ф. Хиллом в 1969 году. Именно тогда Мао рассматривал возможность начала новых отношений с США, с которыми Китай находился во враждебных отношениях на протяжении двух десятилетий. Он спросил своего собеседника: «Идем ли мы к революции, которая предотвратит войну? Или нам предстоит война, которая вызовет революцию?»[159] Если верно первое, то недальновидно строить отношения с США, если второе – тогда обязательно нужно пойти на это, избежав тем самым нападения на Китай. В итоге после некоторых колебаний Мао выбрал вариант с установлением отношений с Америкой. Предотвращение войны (а она на тот момент, вероятнее всего, вызвала бы советский удар по Китаю) было важнее, чем поощрение революции.
Перманентная революция и китайский народ
Шаг Мао по установлению отношений с Соединенными Штатами стал крупным как идеологическим, так и стратегическим решением. Но он не повлиял на его приверженность концепции перманентной революции в его собственной стране. Даже в 1972 году, в год визита президента Ричарда Никсона в Китай, он потребовал опубликовать письмо, посланное им своей жене Цзян Цин в начале «культурной революции» 6 лет назад:
«Ситуация меняется от великого потрясения к великому миру каждые 7 или 8 лет. Привидения и монстры выпрыгивают сами по себе… И наша задача в этот момент очистить от правых всю партию и всю страну. Мы запустим еще одну кампанию чистки привидений и монстров через следующие 7 или 8 лет и будем проводить еще такие кампании позже»[160].
Призыв к приверженности идеологии кратко охарактеризовал дилемму Мао как дилемму
Lin Piao [Lin Biao],
Kuisong Yang and Yafeng Xia, «Vacillating Between Revolution and Detente: Mao's Changing Psyche and Policy Toward the United States, 1969–1976»,
Chen Jian and David L. Wilson, eds., «All Under the Heaven Is Great Chaos: Beijing, the Sino-Soviet Border Clashes, and the Turn Toward Sino-American Rapprochement, 1968–1969»,
Michel Oksenberg, «The Political Leader», in Dick Wilson, ed.,
