style="font-size:15px;"> …За день до трагедии, 5 марта, в квартиру Лосицких постучали трое. Дело было уже около десяти вечера. Открывай, дескать, из Госполитохраны мы с обыском насчет незаконного хранения оружия. У Лосицкого оружия сроду не водилось, о чем он через двери и заявил, а впустить отказался.
Первым настораживающим обстоятельством было уже то, что «господа из ГПО» в ответ на такой категорический отказ ничего не предприняли, а подались прочь. Бойцову хорошо была известна настырность истинных госполитохрановцев в подобных ситуациях. Те – не отступали, а добивались своего в любом случае.
Второй штришок – не менее настораживающий. От квартиры путевого обходчика незнакомцы подались к соседу – Кондратию Жулевичу. А немного погодя Жулевич постучал к Лосицким. Так и так, мол, сосед, требуют тебя в качестве понятого ко мне, будут обыск делать.
«Что-то новенькое, – подумалось Бойцову, – подозреваемый сам для себя понятых собирает…»
Настораживали и впечатления, которыми по возвращении от Жулевичей поделился с женой Василий Лосицкий.
Обыск-де не обыск, а одна проформа. Показали эти типы какую-то бумажку, мол, ордер. Порыскали для отвода глаз по углам, а потом… сели чай пить с хозяином! На чай и четвертый с улицы ввалился. И все с Жулевичем – запросто. Никакой протокол не писали, сказали Лосицкому, что его подпись не требуется. С тем и отпустили.
– А сами, Вася подметил, на власть-то и не похожи, – передала впечатления мужа Сабина Ильинична. – Говорил, грязные, мол, прямо задрипанные какие-то, нечесанные… О-о-ох… говорила я Васе – больно подозрительно все это! И с Жулевичами почему-то обошлись благосклонно, хотя он – проныра еще тот…
Лосицкая рассказала Бойцову, что между ними и соседями давно пробежала черная кошка. Кондратий Жулевич отличался вороватостью, стремился завсегда прибрать чужое, постоянно выглядывал, что где плохо лежит. А однажды увел с пастбища чью-то корову. Ребятишки же Лосицких видели это да и растрезвонили на всю округу. С тех пор вражда межсоседская Жулевичами и закручена.
Рассказ хозяйки о причине их неуживчивости с соседями высветил для Бойцова еще одну нестыковочку. Как же так, не здоровались, не разговаривали, а вчера, со слов Лосицкой, соседка Евдокия Жулевич – Лосицкая показала ее в окне – здоровенная бабища лет сорока пяти, с бегающими лисьими глазками, прошмыгнула мимо крыльца, кося взгляд на милицейских лошадей, – так вот, она, Евдоха, вчера сама вызвалась заявление в милицию написать. Откуда такое участие?
Еще больше вопросов вызывали непосредственные обстоятельства налета, грабежа и убийства путевого обходчика.
…В ДВЕРЬ забухали неожиданно и требовательно. Как раз, когда хозяйка на кухне с ужином возилась. Кинулась, испуганная, в комнату:
– Вася, стучат там! Не дай бог, вчерашние!.. – руки, как в молитве, к груди прижала.
Встревоженный Лосицкий шагнул через кухню в сени.
– Кто там?
– Открывайте,
