не то чудовища. Рисунок был выполнен довольно небрежно, в торопливой скачущей манере, но тем не менее производил сильное впечатление.
Галина слегка покраснела, увидев, с каким вниманием рассматривает девочка картинку.
Она кашлянула и смущенно посмотрела на Марту.
– Ничего страшного, – отозвалась та, поняв причину конфуза. – Она и не такое смотрит по видику. Хотя картинка, конечно, довольно странная. Кто рисовал? Уж не ты ли?
– Ну что ты, – Галина чуть растерянно улыбалась, – я одно время собирала образцы творчества душевнобольных. Так и висят…
– Странное, однако, творчество, – хмыкнула Марта, – уж не сам ли автор гонится за этой дамой?
– Кто знает, – неопределенно отозвалась Галина, – правда, эту картину нарисовала женщина.
– Тогда все понятно, – усмехнулась Марта, – нереализованное сексуальное чувство…
Галина еще больше покраснела и показала глазами на девочку, которая продолжала изучать рисунки.
– Маша, – строго сказала Марта, – не отвлекайся, мы сюда не картины смотреть пришли.
Маша неохотно вернулась к столу.
– Галина Васильевна должна посмотреть тебя.
– Ну почему же Галина Васильевна? – Касьянова поморщилась. – Просто тетя Галя. Договорились, Машенька?
Девочка вежливо кивнула.
Осмотр продолжался долго. К концу Маша даже начала зевать. Сначала было довольно интересно: перед ее носом водили тем самым блестящим молоточком, заставляли закрывать и открывать глаза и дотрагиваться пальцем до кончика носа, мерили давление, для чего надевали на руку тугую резиновую манжетку и накачивали ее воздухом… Но вот вопросы ставили девочку в тупик, хотя Маша без колебаний отвечала на них. Зачем, скажем, нужно было считать до ста, к чему было спрашивать, какой сейчас год и месяц? Неужели симпатичная тетя Галя сама этого не знает? Наконец Касьянова закончила процедуру и посмотрела на Марту, напряженно следившую за выражением ее лица. Она ждала заключения.
– Послушай, Маша, – сказала Галина, обращаясь к девочке, – давай-ка я отведу тебя в соседнюю комнату, там рисунков еще больше. – Маша охотно согласилась.
– Ну и?! – спросила Марта, когда хозяйка кабинета вернулась.
– Никаких видимых отклонений я не нашла.
Марта облегченно и одновременно разочарованно вздохнула.
– А что ты хочешь, – чуть раздраженно сказала Галина, правильно истолковав характер этого вздоха, – внешне ребенок нормален. Да и к тому же я только познакомилась с ней, даже самое выдающееся светило в такой ситуации вряд ли смогло бы сказать больше. Человеческий мозг – механизм тончайший. Это тебе не эрозию шейки матки вычислить.
– Ну, знаешь, – сердито произнесла Марта, недовольная тем, что в который раз задели ее профессиональную гордость. –
