style="font-size:15px;"> – Она очень беспокоится, – продолжала Маша, – эти мои сны ее пугают. А что тут такого? Многие дети видят во сне кошмары. Вот у меня в школе подружка есть – Кацнельсон Вера. Ей тоже снятся страшные сны, а ее мама совершенно спокойно к этому относится. Не бегает по больницам.
– Что же ей снится? – спросила Галина.
– Да ничего особенного, то на нее собака нападет, то фашисты в нее из автомата стреляют. Разве с моими кошмарами сравнить? Я как-то стала ей рассказывать про свои сны, так она глаза вытаращила и просит, чтобы я ей каждый сон рассказывала. Интересней, чем сказка, говорит.
«Значит, девочка все же помнит свои сновидения, – отметила Галина, – но почему-то не рассказывает их матери». Она не спешила расспрашивать Машу, а ждала, пока та сама заговорит на эту тему. Но девочка молчала.
– А что, – спросила Маша, – в больнице, куда мы едем, ненормальные люди лежат?
– Психически нездоровые, – поправила Галина.
– Их там лечат?
– Стараются, во всяком случае.
– Значит, не вылечивают?
– Ну, кого как. Некоторых вылечивают.
– А те, кому снятся разные сны, тоже больные?
– Сны, в общем, снятся почти всем.
– Да нет, страшные сны, ну вроде тех, какие нарисованы на картинках в вашем кабинете.
– И страшные многим снятся.
– Сны – это искаженное отражение реальности, страхи, загнанные в подсознание, – так у этого, как его… Фрейда написано.
– Ты что же, Фрейда читала? – поразилась Галина.
– Это папа маме говорил, а я услышала. А кто такой Фрейд?
– Психиатр, – односложно ответила Галина.
– Как вы?
– Вроде того.
Разговор на некоторое время прекратился. Девочка стала смотреть в окно, а Касьянова обдумывала услышанное. Значит, и в теорию сновидений девочка посвящена. Однако! Культура семимильными шагами идет в массы. Вот только культура ли?
– Все же я не понимаю, – неожиданно продолжила девочка разговор, – какие именно страхи загнаны в мое подсознание, не было у меня никаких страхов.
– Ну этого ты можешь и не помнить, – предположила Галина.
– Как же это не помнить? Вот как-то раз мы отдыхали на море, мне было тогда семь лет, и я нечаянно упала с пирса в море. Вот тогда было страшно, но ведь этот случай я прекрасно помню. Очень отчетливо. Какой-то дядька кинулся за мной следом прямо в одежде, схватил за волосы и вытащил на берег. Очень было больно, а мама потом меня еще и отшлепала. А то, что мне снится, нисколечко на этот случай не похоже.
– Вот ты говоришь: снится, а мама твоя рассказывает, что ты не помнишь своих снов.
– Это я сначала не помню, а потом они проявляются, как будто что-то включается, и я их вспоминаю. Как телевизор. Включил – и он показывает.
– Обычно бывает наоборот, – сказала Галина, – человек хорошо помнит сон, когда только что просыпается, и тут же его забывает.
– А у меня не так.
