я довольно долго жил на Среднем Западе, в Мичигане, и там был важный культурный очаг.
Расскажите, как вы оказались в Анн-Арборе.
Я поехал туда из Сан-Франциско в аспирантуру. Кто-то отвез мои стихи в «Ардис», где их показали Бродскому, которому они понравились (это был первый и последний раз, когда Бродскому понравились мои стихи). Он отобрал какие-то из них и сказал Профферу, что надо напечатать. Потом Проффер, узнав, какое у меня образование, предложил мне поступить в аспирантуру, и я согласился. Мне выбили какую-то стипендию. Я приехал туда в 77-м году.
Кто еще, кроме Бродского, был в то время в Анн-Арборе?
Лосев. С ним мы вместе работали в «Ардисе». Он был на курс старше меня по аспирантуре. Еще был Игорь Ефимов, но с ним у меня отношения не заладились, а потом он и с Проффером поссорился. Помню, приезжал Лев Копелев, который жил в Германии. Иногда наведывались какие-то советские писатели. Окуджава, например, сказал, что мои стихи плохие (сказал, правда, не мне), но зато подарил мне книжку… Само издательство «Ардис», конечно, притягивало, но между нами особого общения не было. С Ефимовым я отношений не поддерживал, с Лосевым мы виделись изредка. Собственно, с ним всю жизнь так и продолжалось.
В Мичигане у меня появился свой круг, аспирантский. Там преподавал Ирвинг Тайтуник, очень симпатичный человек, специалист по XVIII веку. В «Голубой лагуне» Кузьминского есть поэт по имени Тит Одинцов – это он[106]. И под его эгидой, в каком-нибудь ресторане или у него дома, мы собирались читать стихи. Это был круг людей, пишущих по-английски (по-моему, кроме меня, по-русски никто в этой компании и не писал).
Ваша книга «Эдем» посвящена Профферу. Расскажите о нем и его издательстве.
Как раз сейчас у Проффера был бы юбилей, и в сентябре меня пригласили в Мичиган на посвященную ему конференцию[107]. Замечательный был человек. Формально редактором издательства была его жена Эллендея. Карл был здоровенный, играл в баскетбол. Рассказывал, как однажды он поехал на соревнования в какой-то колледж, но заболел и не мог участвовать. Отлеживаясь в номере гостиницы, он стал читать Достоевского, и с тех пор вся его жизнь перевернулась. Сначала он издавал журнал «Russian Literature Triquarterly», из которого потом выросло издательство. Когда я приехал в Мичиган, никого не зная, Профферы поселили меня в своем огромном доме, где я прожил неделю на антресолях. Там же, прямо в подвале, находилось издательство, где я стал работать. Вычитывал рукописи, что-то набирал. У меня остались очень теплые воспоминания о тех временах. Для меня было страшным ударом, когда Карл умер. Об этом я узнал от Бахыта [Кенжеева], который тогда, в 1984 году, как раз прилетел в Монреаль, а я уже работал в в Дикинсон-колледже.
Чьими рукописями вы занимались в «Ардисе»? Какие книги набирали?
Рукописи тогда отправляли мешками. Я работал со стихами Кублановского, набирал «Пушкинский дом» Битова, «Сандро из Чегема» Искандера. Возможно, какие-то вещи Довлатова
Ср.: «Тит Одинцов родился в семье раскулаченного крестьянина. <…>. Интересовался литературой XVIII века: знал наизусть «Милорда аглицкого» и «Пересмешника» Чулкова. Пописывал стишки в духе графа Хвостова <…>. Дед к тому времени переехал в Москву, а дело было году в 71-м. Тут-то и выяснилось, что настоящая фамилия деда – Тютюнник <…>. Поскольку по матери он был чистокровным евреем (фамилия Одинцов принадлежала его рано погибшему отцу), подал заявление на выезд в Израиль. После полутора годов волокиты <…> Тита выпустили. По приезде в Вену он был признан русским и сейчас преподает в одном из университетов Америки» (Антология новейшей русской поэзии у Голубой Лагуны: В 5 т. / Сост. К. К. Кузьминский, Г. Ковалев. Т. 4А. Newtonville, Mass: Oriental Research Partners, 1983. С. 503–504).
Симпозиум, посвященный Карлу Профферу, проходил в Мичиганском университете в Анн-Арборе 20–21 сентября 2013 г.
