пасьянсомВ «Эгегей, хороша ж Палестина!»
«Эгегей» – восклицанье. Кретина.
Кто-нибудь ласкал армянку,
перенесшую ветрянку?
9 Ава. День сапера
Доволен ли взыскательный художник,
когда на нем наручник? И наножник?
Зачем «Умру ли я, но над могилою…»
всегда поют с такой нечеловечьей силою?
На тризне
Хоть волхвуй, хоть не волхвуй —
окончание на «хвуй».
Чем продолжительней молчанье,
Тем упоительней журчанье.
По возвращении из СССР
На мир подлунный глянешь без прикрас —
и на тебе! Чайковский – пидарас…
За пасьянсом.
Военная тюрьма Рамле
Заметив, что на Капри все усатые,
Сморкался трубно: «Ах вы черти полосатые!»
На Капри.
Лаская армянку
Этот лучший из миров
удивительно херов.
Армагеддон, Армагеддон!
Как много дум наводит он…
Напрасен труд топиться одному,
Когда ты ни Герасим, ни Муму.
Минута слабости.
Мертвое море
Да здравствует мыло душистое
И веревка пушистая!
Над лысым черепом любви
Соорудим из пальцев «V».
За туалетом
Клебаны и тетя
Клебаны, жадные до плоти,
Могилу раскопали тети
И мясо хладное во рву,
Урча и сплевывая, рвут,
Качают грязные тюрбаны.
Ну что ж! на то они клебаны.
Диана и Вакх
Ебаться, право, сущая безделка.
Но раз, сойдясь на олимпийский двор,
Вакх и Диана, импотент и целка,
вступили в спор.
Рек Вакх: Что импотент, так с отрочества пьяный —
под кайфом не до вас, до баб!
– Я девочка, – ответствует Диана, —
поскольку хер ваш слаб!
Едва не развалив Юпитера чертоги,
кляла Прыщавая похмельного Скопца.
Мораль: увы, увы! людя́м подобны боги,
когда туманен хер, а плева из свинца.
«Пока Кондом изобретал гондон…»
Пока Кондом изобретал гондон,
Нимало не дремала мать-природа.
Вот так родился пламенный Дантон,
Трибун и вождь французского народа.
«Когда сижу один я при луне…»
Когда сижу один я при луне,
Задумаюсь, бывает, на минутку.
«Клуазоне, – шепчу, – клуазоне»,
А медсестра уже уносит утку.
Переводы
Иегуда Галеви
«Душа на Востоке…»
1 Душа на Востоке, а тело – где Запад кровав.
В чаше изгнания – вина не слаще отрав.
Что
