панорама, тянущаяся до самого горизонта, который неровной линией рисовал границу между небом и землей. Казалось, что мы парим над окрестностями, словно свободные чайки, и от этой мысли меня переполнило ощущение легкости и мечтательности. Я даже забыл, что хотел сделать парочку красивейших фотографий местности с высоты полета чайки.
Но потом я встретился взглядом с Кьярой. Он был до краев переполнен влюбленностью. Я не имел права даже на секунду подумать, что это хоть как-то связано со мной, потому усиленно уговаривал себя, что она влюбилась в эти умопомрачительные пейзажи. Но внутри меня создалось сумасшедшее напряжение. Я был словно наэлектризован, и мне начало казаться, что если сейчас зажглась бы спичка или зажигалка, я бы вспыхнул. И источником такой вспышки могло быть ничего не значащее прикосновение…
– Сфотографируй меня, пожалуйста, – прервала Кьяра мои бурные мысли, передавая мне свой телефон.
Когда я протянул руку, чтобы взять телефон, я коснулся – случайно – ее руки. Возможно, это был эффект присутствия на земле человека, который изобрел электричество, но внутри меня произошел электрический разряд. Казалось, что через нас пробежал импульс тока, как это бывает в фантастических фильмах. По спине у меня организованно помчались наперегонки мурашки. Мы стояли, держась за этот ее телефон и соприкасаясь пальцами, похожие на опоры линии высоковольтной электропередачи, между которыми через руки – как через провода – бежит ток высокого напряжения. И как эти опоры, мы были обречены всегда стоять на расстоянии друг от друга…
Глава 4
Хочу узнать твой любимый цвет носков
– Завтра ты уедешь, так и не покатавшись по моей вине по опасным склонам, – сказала мне Кьяра, когда мы на следующий день шли к подъемнику. – Я не могу этого допустить. Я готова к крутому спуску.
Я оценивающе посмотрел на нее. Она действительно неплохо каталась, но рисковать ее здоровьем я не мог. Если с ней что-нибудь случится, я, скорее всего, сойду с ума. С другой стороны, раз она готова, то все равно отправится на эту трассу, едва я уеду. Поэтому для моего спокойствия будет лучше, если она совершит спуск под моим присмотром.
Мы стояли на вершине «красной» трассы, готовые броситься вниз. На вершине того самого склона, где мы встретились с ней впервые… На несколько мгновений меня накрыла нестерпимая ностальгия. Я внимательно и тревожно посмотрел на нее. Я боялся за нее. Но я верил в нее.
Я дал ей последние напутствия и ринулся вниз. Резко затормозив у самого подножия, я махнул ей рукой, разрешая тем самым съезжать. С замиранием сердца я наблюдал за тем, как она совершает свой первый спуск после моего обучения.
Она достойно преодолела этот спуск и в порыве радости повисла на моей шее, переворачивая мне внутри все вверх дном радостным смехом и ликующим взглядом своих счастливых глаз. Я с трудом сдерживался, чтобы не зайти
