письмо профессору Владимиру Владимировичу Ковалеву, директору Института психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР. Он просил принять его, не проработавшего психиатром и дня, в клиническую ординатуру. Сергей понимал, что это (его письмо), тоже вид безумия! Клиническая ординатура и во Владивостоке – только по великому блату и для врачей, имеющих опыт работы по специальности не меньше трех лет. Странно, но ответ не заставил себя ждать! Ковалев ПРИГЛАШАЛ Сергея Васильевича Хорошко к себе в институт, на кафедру общей психопатологии в клиническую ординатуру. Директор гарантировал будущему клиническому ординатору место в общежитии и ежемесячную зарплату врача-психиатра ординатора! Была и приписка; при желании возможна подработка – ночные дежурства!
Баба Люба тоже была счастлива: «сынок» осуществил свою мечту стать психиатром. И не где-нибудь, а Московском Институте психиатрии Минздрава РСФСР! Не погуляв и дня отпуска, Сергей Васильевич Хорошко улетел в Москву…
Что же касается секса, то Сергей Васильевич не придавал этому никакого значения. Он ни в кого не влюблялся. А имея внешность Сергея Есенина, он без передышки, начиная с 12 лет, вступал в короткие – 1—3 дня, половые отношения, в основном (начиная с 18 лет) с юными особами. А первой его женщиной была двадцатилетняя молочница – зав. молочным комбинатом в колхозе Спиридоновка. Сережа очень любил все молочное. Ганна была дочка бандеровца. На ДВ тогда было много: и на Юге, и на Севере, семей бандеровцев и власовцев, сосланных после войны. Они хорошо устраивались, были подчеркнуто дружелюбны с местными жителями, и «искупали» предательство своих отцов хорошим трудом. С аборигенами ДВ они не дружили. Также, бандеровцы не дружили с власовцами. А власовцы с бандеровцами.
…Сережа, как объект Ганиных вожделений, был явным исключением. Ганна многому научила Сережу. Прежде всего тому, что «Анна – это имя кацапки (то есть, русской) или жидовки (то есть, еврейки). А она украинка – Ганна! Сергею тогда, в 12 лет, в 1957 году, все эти Ганины «примочки» были до лампады! Ему нравилась ее сметана, в которой столовая ложка стоит. Ганна была бригадиром. В ее бригаде было 10 девушек от 18 до 22 лет. Этого хватило Сергею на три года. Дальше был период секса с юными аборигенками юга ДВ. Больше других ему нравились девочки-орочи! Отцы были счастливы, что русский красавец спал с их дочерями. Но в 16—17 лет он стал спать и с их женами. Они и от этого тоже были счастливы… Короче, секса было много, без любви и радости обладания! И так – до самой Москвы…
…Стоя как-то поздно вечером у метро «Преображенская площадь», только что проводив очередную дочку своего пациента из своей комнаты общаги в метро, и смотря на залитую огнями Москву, Сергей почувствовал щемящую за грудиной сильную боль… Даже мелькнула мысль – «не инфаркт ли?» Сереже было 28 лет. Но боль быстро прошла вместе с мыслью об инфаркте
